— Не извращай наши заклинания! — обиделся Лауфман.

— Я сейчас несколько не в настроении произносить всю ту галиматью, что вы любите навертеть, — прозрачно намекнула на чью-то попытку подставы.

Светлый тут же вскинул обе ладони:

— Благостный полог, так благостный полог.

Никогда не думала, что борьба за здоровье людей так утомительно. Израсходовались мы на пару знатно. Обратно брели, привалившись плечом друг к другу, и даже не ругались, а только слушали сзади всхлипы. Мужские.

Я по уши в муке, хоть сейчас запекай пирожок в полный рост, заглянула в курятник. Лауфман в перьях и прочих отходах жизнедеятельности птиц выписывал па на скользком полу, пытаясь ухватить вертлявого домового. Нечисть мерзко хихикала и уворачивалась, создавая переполох среди кур и одного петуха. Хозяин гарема уже пару раз выказал свое неудовольствие от присутствия чужого мужчины. Из-за этого светлый периодически морщился и тер… попу.

— Закрой дверь! — рявкнул Лауфман на меня, сдувая с лица растрепанные пряди.

В этот до отвратительного солнечный денек мне не стоило просыпаться. Совсем.

Когда я, сладко потягиваясь, спустилась в столовую (она же кухня, она же гостиная — все-таки единственная комната на первом этаже), чуть не споткнулась на последней ступеньке.

— Изволила встать? — заплетающимся языком проговорил напарник, прикладываясь к стакану.

В комнате отчетливо витал запах ядреной сивухи. Сразу зачесался нос и из глаз брызнули слезы. Такое ощущение, что закусывал он сырым луком и чесноком. Целой плетенкой.

— А-а-а… а-а-а… Кил куда улетел? — сумела я чудом вернуть себе дар речи.

— Откуда я знаю, где этого демона носит, — фыркнул светлый, чуть не тюкнувшись головой об стол.

Я аккуратно присела напротив него, протерла глаза, но картинка не поменялась.

— А в честь чего обильное возлияние в полдень? — осторожно уточнила я. Такого Лауфмана вижу впервые в жизни.

Он пьяно прищурился:

— Ик. Ты что письма из дома не получаешь? Ик.

Пришлось налить воды и подать болезному.

— Месяц с начала практики прошел. Мы не настолько соскучились друг по другу.

— На. Читай.

Передо мной на стол легли мятые листы. Даже по почерку видно, что писала светлая — завитушка на завитушке. Ознакомившись с первыми двумя строчками, я мрачно подняла глаза на Лауфмана.

— А давай ты скажешь, откуда читать. А то боюсь розовый сироп, который разлила твоя маменька, описывая тоску, вызовет во мне острый приступ диабета.

Несколько напрягло, когда светлый не огрызнулся в ответ. Весьма подозрительно.

— Вот, — он забрал три листа, оставив только последний. Сильна у него матушка.

Я прочитала. Не поверила. Перечитала. Потом встала, взяла еще один стакан и налила из пузатой бутылки то, что употреблял Лауфман. Горло обжег крепкий алкоголь.

— Я не хочу! — вдруг абсолютно по-детски захныкал напарник.

— Я и подавно! — зашипела на него в ответ. — Что-нибудь придумаем.

— Что?! — продолжал выть светлый. — Это приказ Совета Гильдий! Мой отец ничего тут поделать не сможет!

— Я тебя, наверное, сейчас дико разочарую, но тут ДАЖЕ мой отец бессилен, что уж говорить о Главном светлом Жреце. — Я щелкнула по стакану. — Вот как мы поступим для начала. — С пальцев сорвалось зеленое облако, влетевшее Лауфману в грудь. Тот поморщился, но спорить с моментальным отрезвлением не стал. — Бери чистый лист и пиши.

— Завещание? — подозрительно поинтересовался светлый.

— Пиши, я продиктую. Я, Ашер Лауфман, в здравом уме и твердой памяти, торжественно клянусь, что никогда не женюсь на Лие Вайнер. Я лучше съем свой диплом, освою левитацию и телепортацию. Слова закрепляю перед двумя богами. Ставь подпись и число.

— Зачем это? — парень сначала старательно все сделал, а потом решил спросить. Логика.

— Страховка. Ваша покровительница всякие бумажки уважает.

— А почему ты такую не напишешь? — подозрительно дыхнул убойным перегаром на меня светлый.

— Чтобы Тьма ей слезы от смеха вытерла? — я скептически фыркнула.

В раскрытом окне показалось седая голова бабы Зуси. Прикинув расстояние до земли, я восхищенно присвистнула — сильна в старушке жажда подслушивать.

— Деточка, я по делу, — затрещала она, заметив, что шпионаж не удался. — Там у Мирки беда приключилась. Домовой с ума сошел! Всю утварь перебил, крупы рассыпал, пух из подушек повыдирал!