Я как бы и не сомневалась, что лич явился не плюшками баловаться. Магия его не берет, остается только…

Схватила табуретку за ножку и замахнулась. Меч-то в углу лежит, до него еще добежать надо.

Морду лица под капюшоном не видно, но удивление нежити я ощутила буквально кожей. И самое обидное — так и осталась стоять парализованная.

— Ого! На меня столь извращенным способом еще не охотились. Не тяжело? — сочувственно проговорил лич, аккуратно забирая из моих рук оружие.

— Лия! — раздался крик Лауфмана — Какого тощего зомби у тебя там происходит?!

Я посмотрела на костяные пальцы нежити. Скелет толстым не бывает, как бы ни хотели того дамы.

Лич выплыл в коридор и умилительно засюсюкал:

— Ой, какая прелесть. Светленький. Молодец, активно ползешь по ступенькам. Давай, родной, давай, я в тебя верю. А то все самое интересное пропустишь.

Повисла тишина.

— Вайнер!!! — заорал напарник как стадо буйволов, которым дружно одно место прищемили. — Только не говори, что ты его вызвала!!! Я тебя паршивку…

— А не может она говорить, — перебил парня журчащий голос. — А ты давай ползи интенсивнее.

— Что?! — прохрипел светлый. Цепочка на шее потяжелела, а кулон угрожающе нагрелся. Чужие эмоции из гнева и неверия обрушились на меня. Если бы не паралич, точно колени подогнулись бы.

Как там было в лекции по парным амулетам? Глубоко вздохнуть, расслабиться и представить образ партнера. Проблема только в том, чтобы поделиться спокойствием. Вот чего нет — того нет.

— Давай. Давай, — лич хлопал костлявыми руками. — Еще немного. Еще чуть-чуть. Оп-оп-оп.

В этот момент зашевелился Кил.

«Улетай», — мысленно приказала я ему. Но мой храбрый помощник (про обморок мы благополучно забудем) тюкнул меня клювом в плечо, разбивая стазис. А табуреточку-то лич далеко не убрал.

И только я решила испробовать метод темной подворотни, подкрасться с сзади и хорошо огреть нежить, как планы пришлось поменять. Лауфман все же светлый. Он нашел оригинальный способ обездвижить лича.

Я обошла огромный кокон из лиан, прикидывая, где теперь находится голова жертвы.

— Живая, — не то констатировал, не то расстроился напарник.

— Это ненадолго, — успокоила я Лауфмана.

В отличие от светлого, я прекрасно помнила, кем были личи при жизни. Лианы начали быстро иссушаться. Я снова замахнулась табуреткой.

— Вы такие милый, — раздался журчащий голос, — но я уже притомился. — Спорное заявление для нежити. — Поэтому поступим так.

Я впервые видела магию лича воочию. Плотный черный дым ринулся на нас и скрутил похлеще ревматизма. Табуретка с гулким стуком упала на пол, а наши несопротивляющиеся тушки потащило в комнату.

— Вайнер, — прохрипел напарник, дергаясь в силках, — прекрати паниковать! — Чертов амулет, теперь все мои эмоции у него как на ладони! — Бери его под контроль.

— А он не берется, — в ответ кисло скривила губы я. — Уже пробовала.

— Неплохие попытки были, — довольно проурчал за нашими спинами лич, наблюдая, как дым устраивает нас на кровати. Убийца эстет? На полу тела бросать моветон?

Из угла метнулся, наставив когти прямо на капюшон, Кил. Из моего горла вырвался крик, когда ворона отбросило тем же черным дымом и распластало по стене.

— Уймись демон, — голос лича приобрел опасные нотки. — Покалечу ненароком, а хозяйка потом расстроится.

Мы с Лауфманом переглянулись. Кажется, убивать нас сейчас никто не собирается.

— Итак, детишечки, я буду говорить, а вы слушать. — Рот тут же наполнился дымом. Мерзопакостное ощущение. От напарника пришел приступ гадливости. — Давайте знакомиться. Я Взюзя. — Хорошо ржать в голос возможности нет. — Посредник Тьмы в темном храме, ныне разрушенном. Предыдущий Жрец умер от старости, а нового так и не прислали. Если к Тьме не в взывают в течение года, посредник засыпает. Поэтому что случилось с храмом мне неведомо. И я как бы с этим не согласен. Я требую свой храм обратно!

Рты нам освободили. Я подвигала челюстью, а потом облизала пересохшие губы. Рядом закашлялся Лауфман.

— Так будет мне храм? — лич сложил костлявые руки на груди.

— Надо связаться с отцом, — онемевший язык плохо слушался, — он у меня Главный Жрец темного храма.

— О, это я удачно птенчиков поймал, — похвалил сама себя Взюзя (не ржать). — Значит я пока тут поживу.

Шикарно. Если баба Зуся увидит Взюзю (очень стараться не заржать) боюсь, к нам явятся несогласные с поджигательно-убивательным мероприятием.