Рядом со столом, опиравшись на него бедром стояла декан — женщина лет сорока, с короткой стрижкой светлых волос и светлыми глазами. Не имея идеальную фигуру, она одевалась так хорошо, что выглядела красивее и моложе некоторых студенток. Иногда это ставили ей в упрёк.

Но этих двух людей Диана была готова увидеть. В ступор её вогнало присутствие ещё одного человека в этом небольшом, но светлом и уютном кабинете. На стуле недалеко от стола боком к Диане сидел Громов, закинув ногу на ногу. Сейчас учитель выглядел немного небрежно, ослабив галстук и закатав рукава чёрной рубашки. Пиджак ей в тон висел на подлокотнике. Смоляные волосы учитель откинул назад, а взгляд его пронзающих светло-серых глаз так и блуждал по лицу Дианы.

— Вызывали, — мелодичный голос декана вывел Диану из прострации. — Виктор Сергеевич хотел с тобой поговорить, но почему-то он отказывается изложить суть разговора мне.

Декан слегка улыбнулась, бросив немного укоризненный взгляд на ректора.

— Это действительно своеобразная тайна, Алёна Евгеньевна, — согласился мужчина с лёгкой ухмылкой. — Она касается непосредственно только нас и Дианы. Поэтому, как и договаривались…

— Конечно, — декан кивнула, взяла с одного из стульев свою сумочку и направилась к двери. — До свидания.

— До свидания, — вместе с ректором и Громовым отозвалась и Диана.

Когда дверь в кабинет закрылась, повисла тишина. Диана чувствовала себя неловко, оставшись наедине с этими двумя мужчинами. Особенно ей доставлял дискомфорт взгляд-рентген дымчатых глаз Громова. Девушка переминалась с ноги на ногу и пару раз поправила рюкзак на своём плече.

— Диана. Прошу, садись, — наконец произнёс ректор, указывая рукой на стул для посетителей, стоящий вплотную к столу. Сделав пару шагов, Диана села, опустив рюкзак в ноги, и оказалась к ректору боком и лицом прямо к Громову, который словно нарочно пододвинул свой стул ближе, и теперь между их коленями осталось не более полуметра. Немного смутившись, Диана поспешила перевести взгляд на Виктора Сергеевича.

— Как ты думаешь, о чём мы хотим с тобой поговорить? — спросил ректор, и Диана сильно удивилась, заметив лукавую улыбку на его лице.

Девушка думала о том, что раз здесь Громов, то, скорее всего, разговор коснётся именно того странного происшествия. Однако вслух озвучить свои мысли Диана не решалась.

— Не знаю, — покачала головой она.

— А мне, кажется, что ты догадываешься, — ректор откинулся на спинку кресла. — Неужели, совсем нет идей?

Чем лукавее улыбался Виктор Сергеевич, тем сильнее Диана убеждалась, что она права. Однако, вместо того, чтобы дать прямой ответ, девушка решила не рисковать.

— У меня есть одна идея, — согласилась она, вдруг с неудовольствием ощутив, как слегка подрагивает её голос. — Но я не могу ей с вами поделиться.

— Вот как? — ректор подался вперёд. — И почему же?

Диана на пару секунд перевела взгляд на Громова, желая улучшить своё представление, но, встретившись глаза в глаза со светло-серым взглядом, стушевалась и мигом повернулась на Виктора Сергеевича.

— Потому что я дала Мирославу Александровичу обещание никому об этом не говорить, — Диана хотела, чтобы её голос звучал решительно, но вышло лишь тихое неуверенное блеяние.

Однако реакция ректора оказалась непредсказуемой. Мужчина рассмеялся, переводя взгляд с девушки на Громова и обратно. Диана и сама снова рискнула бросить взгляд на учителя и могла бы поклясться, что видела лёгкую улыбку на его губах.

— Ты не говорил, Мир, что она такая прелестная, — всё ещё смеясь, произнёс Виктор Сергеевич, а Диана почувствовала, как алеют её уши от подобного комплимента и от того, что она услышала, как ректор называет её пафосного учителя просто «Мир». Девушка думала, что сокращённо Громова называют «Слава». Хотя, возможно, так и есть, а это странное сокращение — лишь причуда ректора. В том, что этот пожилой мужчина причудлив, Диана убедилась за эти пару минут сполна.

— Если ты о своей встрече с Мирославом несколько дней назад, то об этом он мне уже рассказал, — отсмеявшись, поведал девушке ректор. — И поверь мне, я знаю даже больше, чем ты.

Диана закусила губу. Она не сомневалась, что и ректор, и Громов знают намного больше, чем она. У девушки промелькнула безумная мысль, что они могут знать и о тенях, которых она видит. Возможно, они смогут объяснить ей, что означает каждое явление, которое она встречала в течение своей жизнь. От этой идеи у Дианы быстрее забилось сердце.

— Для начала скажи нам, есть ли в твоей жизни что-то необычное? — словно видя её насквозь, спросил Громов, прищурив свои серые глаза.

Когда он заговорил, Диана даже вздрогнула, так как за эти дни практически забыла какой низкий и звучный у Громова голос. А смысл его вопроса заставил быстрее бежать кровь по венам девушки. Она чувствовала, как в висках пульсирует лёгкая паника. Это был решающий, переломный момент. Диана никому и никогда не рассказывала о том, что видит. И теперь у неё есть возможно поделиться этим с теми, кто, возможно, не сочтёт её слова за бред. С чего она, Диана, вообще взяла, что они могут понять? Наверное, с того, что Громов следил за тем самым домом, в котором скрылась тень. А может быть это всё какая-то странная шутка или же она вовсе сошла с ума. Может, стоит девушке признаться, как её тут же упекут в психушку? Диана ощутила, как вспотели её ладошки, а горло сжал сухой спазм. Никогда в жизни она не испытывала подобного волнения.