Люция - деревенская сумасшедшая, помешанная на чистоте.
Чистоте дома, тела и духа...
В попытке воспитать внучку чистой, старуха проводит еженедельные обряды: окуривания, чистки специальными смесями из соли и полыни, очищение огнём. Позже бабка запирает повзрослевшую девочку в доме - подальше от мужских глаз и искушений.
Но Люция окончательно теряет голову, когда внучка преподносит ей сюрприз...
Содержит нецензурную брань.
Октябрь, 2003
– Да тихо вы! – шикнула на облепивших стол девчонок Маша. – Хватит смеяться сказала! – Она повернулась к младшей сестре. – Соня, блин! Угомони своих подружек, а то не буду вызывать!
Девятилетняя Арина стояла за спинами возбуждённо отталкивающих друг друга одноклассниц, затаив дыхание.
– Всё! Всё! Молчим – пропищала маленькая Соня. – Только не уходи!
– Точно всё? Готовы? – Десятиклассница окинула строгим взглядом подружек сестры, заправила длинные волосы за уши, сделала глубокий вдох.
– Да готовы, готовы. Вызывай!
Девочки, затаив дыхание, приблизились к Маше, которая уже аккуратно рисовала огрызком красной помады ступеньки на пыльном зеркале.
– Так, теперь погасите свет!
Щёлкнул выключатель. Комната погрузилась в темноту. Пугливые близняшки взялись за руки, кто-то прижался к Соне, а та – вцепилась в спинку стула, на котором сидела сестра. Арина закрыла глаза, задержала дыхание, сжала кулаки. В комнате пахло сушёной мятой и яблоками. Не как дома у бабушки – собачьим кормом и чем-то едким.
Маша чиркнула спичкой, секунду подержала её у зеркала, быстро дорисовала дверь, слегка улыбнулась своему отражению и зажгла свечу.
– Ну что, теперь как я вас учила. Хором.
– Пиковая дама, приди! – вразнобой прошептали близняшки.
– Да хором же! И громче! Три раза. Давайте!
Девочки испуганно переглянулись, Арина, не открывая глаз, дрожащим голосом произнесла:
– П… Пиковая дама… при… Приди…
Соня повернулась к однокласснице, вдохнула, до боли в пальцах вцепилась в стул:
– Пиковая дама… Приди!
Потом громче. К девочкам присоединились остальные:
– Пиковая дама, приди! Пиковая дама, приди! Пиковая дама, приди!
Третьеклассницы затихли и уставились в зеркало.
Деревня тонула во мраке, поля застилались туманом. В глухом лесу у озера дико стонала птица, рыба шевелила камыш. Стрекотали сверчки. Загорались огни в домах, гасли – на крылечках. Кто-то запирал ворота, кто-то – теплицу.
Арина, до сих пор не сдвинувшаяся с места, стояла с закрытыми глазами. Вдруг она почувствовала знакомый горький запах, а после услышала шум за дверью.
– Вот ты где мерзавка! – прохрипел низкий женский голос. – Кто тебе разрешил по чужим домам шататься?
Звонкий подзатыльник. Тощая Арина распахнула большие серые глаза. Маша, опрокинув стул, вылетела из комнаты, остальные девочки, прижавшись друг к другу, стояли, прикрывая носы от неприятного запаха, ошарашенно наблюдали.
– Быстро домой, я сказала! – Сухая, с туго повязанным платком на голове, старуха схватила девочку за косы и дёрнула к выходу.
– Больно! Бабушка! Ай! П.. Пу… Пусти! – Арина протянула руку к одноклассницам, но те не шелохнулись. – Пусти! Больно! – слёзы полились по щекам, голова начала болеть. Беспомощная девочка пыталась хоть за что-то зацепиться, вырваться из сухих, больно царапающих нежную детскую кожу рук бабки.
– Пошла домой, я сказала! Дрянь мелкая! Хуже мамки своей! Уже шляться начала! Паразитка!
– Люция! Люция, уймись! – к хрипящей старухе подбежал хозяин дома, потянулся к Арине, но бабка дернула внучку на себя. – Не трогай девочку! Да отпусти ты её, ведьма!
Раскрыв рот, за отцовской спиной стояла испуганная Маша, прижимала дрожащие руки к груди. В тёмной комнате всхлипывали Аринины одноклассницы.
– Заткнись! Сама разберусь! Не дам дрянью вырасти! – продолжая трепать раскрасневшуюся от слёз девочку, бабка отступала к выходу. – Будет знать, как шляться! Домой пошла, хватит тут тереться!
– Ба… Бабушка! Пожалуйста! Пусти! – стонала Арина.
– Люция!
Дотащив задыхавшегося от слёз ребёнка до крыльца, воняющая кислым потом Люция швырнула внучку на землю, резко повернулась к мужчине и просипела:
– Дом сожгу, если ещё раз пустишь её! Вместе с мерзавками твоими!
Зарёванная Арина скрючилась на холодной чёрной земле, истерично вдыхала воздух. Голова пульсировала, расцарапанную кожу кололо.
– Встала! Встала, я сказала! – Люция подошла, оттянула вниз задравшееся платье, пнула ногой содрогающееся тельце внучки, и сплюнула рядом. – Сопли вытри! – Она наблюдала, как девочка, перекатываясь с бока на бок, пыталась подняться. – Отряхнись, дрянь! В дом не пущу в таком виде!
Кое-как поднявшись на колени, уперевшись ослабевшими руками в сырую землю, Арина прохрипела:
– Бабушка…
– Не ной, дрянь! Домой иди! – прошипела старуха и поковыляла к своему дому.
– Люциферка поганая… – прошептала Маша, дрожащими руками погасила свет на крыльце и заперла дверь.
Грязная, в кровоточащих царапинах маленькая Арина поползла за бабушкой.
Деревня полностью погрузилась в туман.
Март, 2005