Никс, ошеломленная, лежала там, где приземлилась, и когда раздался лязг у ее головы, она поняла, что пистолет деда выскользнул из ее руки.

Дерьмо, подумала она, снова схватив оружие.

— Никс!

Глаза Шака показались в поле ее зрения, когда он опустился на колени. Его окровавленное лицо было бледным как снег, зрачки расширены, выражение ужаса на его лице напомнило ей о старых фильмах серии «Пятница 13-е». Где здесь логика? Хотя, с другой стороны, это шок.

— Меня ранили, — она раздраженно закрыла глаза. — Выстрел. В меня стреляли.

— Твое плечо. Я знаю.

— Значит, не в грудь?

Была одна пуля? Или две? Почему ей не было больно?

Охранник под ней снова зашевелился, и внезапный выброс адреналина придал ей сил. Оттолкнув Шака назад, Никс приставила дуло пистолета к сочащейся открытой ране на лице…

И нажала на курок.

Она даже не испугалась, когда тело подпрыгнуло под ней, конечности дернулись по полу, за хлопком последовало ужасное бульканье.

До чего я докатилась, — подумала Никс, подняв взгляд на Шака.

Он смотрел на нее с отрешенным выражением на лице, а Апекс тем временем навис над ними обоими, являя собой не столько угрозу, сколько порицание ее и ее действий. Где-то между тем, как она вошла в склеп и спустилась сюда, в тюрьму, она потеряла часть себя. Или, возможно, просто деградировала.

И она знала, что обратной дороги нет.

Апекс сухо рассмеялся.

— Хороший выстрел. С другой стороны, стрельба в упор гарантирует точность.

— Заткнись, — отрезал Шак.

Потянув ее за руку, он словно прочитал ее мысли. Он помог Никс подняться на ноги, и, когда она ухватилась за него, Шак осмотрел ее так, словно искал кровотечение. С нехарактерным почтением она ждала его заключения, хотя речь шла о ее теле, а Шак не был врачом. С другой стороны, Никс чувствовала, что своим ощущениям она доверять не может.

— Мы должны действовать быстро, — сказал он.

Прежде чем она устремилась вперед, он наклонился и поднял ее на руки.

— Не спорь! — рявкнул Шак. — Тебе придется стрелять, если у нас возникнут проблемы. Пусть мои ноги сделают работу за нас обоих.

Прежде чем Шак побежал, Апекс снова улыбнулся, сверкнув золотыми клыками.

— Счастливого медового месяца вам обоим.

— Шел бы ты, Апекс, — рыкнул Шак через плечо, переходя на бег.

Шакал ощущал запах крови Никс. Все, что он чувствовал, пока нес ее, — это теплая влага, пропитывающая ее одежду и рукав тюремной туники. Все, о чем думал, — это расстояние, которое нужно преодолеть, чтобы доставить ее в безопасное место.

И нужно убедиться в его безопасности.

Он бежал так быстро, как мог, стараясь сильно не трясти Никс, но, судя по тому как она стонала и напрягалась в его руках, он все равно причинял ей боль. Однако Никс не опускала пистолет. Пока он бежал по территории Надзирателя, она держала дуло наготове и была настороже, наклоняясь вслед за ним на углах, когда он заворачивал, и стойко держась там, где он просто бежал вперед.

Черт возьми, он потерял оружие, которое она дала ему, когда бросился за тем охранником. Однако времени искать его не было. По крайней мере, судя по металлическому бренчанию, у нее в рюкзаке было что-то еще.

Когда они приблизились к тюремной камере с закрытыми сетчатыми панелями, он не смог удержаться и заглянул внутрь…

Крик Никс привлек его внимание.

Вот дерьмо, подумал он, останавливаясь. Перед ними выстроились четверо охранников, являя собой стену в униформе и с кучей смертоносного металла в руках.

Шакал пытался продумать стратегию защиты, но бежать было некуда. Хуже того, скоро сюда вернется Надзиратель — либо потому, что осмотр рабочей зоны закончился, либо, что более вероятно, из-за сигнала тревоги. Несомненно, впереди было еще больше стражников, а у Никс не осталось сил для еще одного затяжного сражения.

— Пистолет к виску, — прошептал он. Когда глаза Никс вспыхнули, он обнажил клыки. — Приставь пистолет к моему виску. Сейчас.

Когда она сделала то, что он ей сказал, он обратился к охранникам.

— Я хочу, чтобы вы все бросили оружие мне под ноги и легли лицом вниз, иначе она меня пристрелит. Она, мать вашу, это сделает, а вам потом придется объяснять, как вы позволили пристрелить меня у себя на глазах. Вы хотите стать гонцами такой новости?

В качестве доказательства, дуло пистолета Никс, еще теплое и отчетливо пахнущее разрядом, прижалось к его черепу, прямо возле глаза.

— Нет, нет, — предупредил он, когда светловолосый охранник слева наклонился к плечу, к которому был прикреплен его коммуникатор. — Не стоит. Лицом вниз, немедленно. Или произойдет что-то очень неприятное… и не только потому, что мои мозги забрызгают стены.