— Очень интересно, — ритор остановился, слабое качание перед глазами прекратилось. Чтобы через пару секунд начаться снова. — Иди рядом и рассказывай. Если ты была внимательна к передвижениям подруги, присматривала за ней, можешь рассказать куда Маккой ходила последние дни?

— Простите, сэр. Меня иногда отвлекали друзья, поэтому я не всегда успевала. Но в эту библиотеку она часто наведывалась, слишком часто для девушки. Мне кажется, она с кем-то встречалась.

— С кем? — вкрадчиво спросил ритор. — Тебя не пугали ее собеседники? Они выглядели необычно?

— Меня не запугать, сэр, — ее голос горделиво взлетел, — но насчет необычности. Вот вы сейчас сказали, и прямо прояснилось. Конечно! Они ведут себя очень необычно, я думаю, она им что-то обещает или опаивает. Ну не могут на простую горожанку так запасть, женского добра-то в ней таракан нарыдал. Вы вон ее как легко несете и ничего не колышется…

— Стоп, ты меня запутала. Объясни нормально, кого опаивают и при чем тут женское неколышащееся добро?

Скрипнула открываемая дверь. Звук похрустывающего гравия сменился на стук каблуков по доскам. С моих волос слетела лента, они рассыпались, окончательно завесив и так не сильные световые потоки. Зато слышно все было отлично.

— Как при чем? Борн и Камачо на что-то же должны были позариться? Мне кажется, это они с Маккой по очереди встречаются. В библиотеке. Или один из них.

— Тьфу, Лагойя. Да мне плевать кто у вас с кем спит. Меня сама Маккой интересует.

— Какой правильный мужской подход, сэр Фуко.

В разговор Леды и Фуко вклинился кто-то третий, причем тембр говорившего был мне очень знаком. Но от прилива крови к голове мысли начали путаться и слабая ассоциация, кого именно напомнил мне новый голос, ускользала при малейшей попытке её поймать.

— Лагойя, — заговорил ритор по бестиарию, — с тобой мы еще поговорим. Зайди ко мне в преподавательское крыло через два часа.

Послышался тихий довольный женский смешок и затихающий топоток уходящей соседки. Исходя из логики, Сезар не должен польститься на доступные прелести пышногрудой селянки, но предугадать это стопроцентно — невозможно. Мой папа, которого я обожала, как-то пришел домой очень поздно и затем начал явно избегать одну из веселых поварих полицейского училища. Спала голосистая дамочка со многими, была глуповата, и я бы руку на отсечение дала, что отец побрезгует общением с ней. Вывод — не надо загадывать, а то, считай, руки у меня нет.

— Куда ты ее, Сезар? — уже менее официально спросил неопределимый незнакомец. — Я не очень понимаю, что ты собираешься делать. Но, судя по волосам, это Маккой, а она хорошая девчушка, мне нравится.

— Это не то, что ты подумал Уильям, так что не буравь меня взглядом. Лучше созови к себе в секретарскую всех риторов, скажи — срочное сообщение.

И меня поволокли дальше. В некоем философском унынии я погрустила над своей печальной судьбой. Все риторы и срочное сообщение. Похоже, Фуко собирался меня обвинять и штрафовать, а я даже глазами хлопнуть в свою защиту не способна. Потом меня куда-то пронесли и сгрузили. Ритор посадил меня на стул, сразу стало легче дышать. Мы оказались в большом секретарском холле, прямо напротив хорошо мне знакомого письменного стола мистера Рохо.

— Что, Маккой, — хмуро сказал ритор, — попалась?

Если бы вы знали, мистер Фуко, с каким ужасным доказательством я НЕ попалась. Во мне течет энергия Хаоса, значит это я была темной тварью в нашем партнерстве с Камачо. И что делать дальше я просто не знаю. Опустошение такое, что мне сейчас абсолютно все равно в чем вы там планируете меня обвинять. К моему удивлению ритор хмыкнул, обошел стул на котором я сидела и, выругавшись, принялся поправлять позу и волосы. Эстетическая натура Сезара Фуко не выдержала и потребовала привести меня в порядок.

Приходящих риторов я встретила изящно-мешковатой посадкой со скрещенными щиколотками и с эффектно разбросанными по плечам прядями. Из мелочей, с которыми Фуко так и справился — голова ровно не держалась, вынуждая меня скромно пялится на свои коленки.

— Что тут происходит? — о, знакомый рык Сантаны. — Почему Маккой парализована? Сезар, ты так споры выигрываешь?

— Это все потому, — вступил тенором мистера Бустаманте, — что вы не отчисляете девиц. Шесть штук и все остаются на почти пройденном отборе, уму непостижимо!

— Какие все умные! — тут же завелся темпераментный ритор по выживанию. — Половина девчонок нужна для провокаций, другая половина отлично учится. Мне кого выкинуть? Глория всех подзуживает. Эстер сегодня сама уйдет, у нее замужество на мази. Я напомню коллегам с плохой памятью, девица — нобиль, пусть уйдет с поднятой головой. А про Леду Лагойя вы и так знаете, она отлично разносит слухи, сталкивает парней лбами, не говоря о том, что дает всем желающим спустить напряжение. Золотая девка, отчислим в самом конце. Но что я вижу?