– И снарядов навалом, – ткнул грязным пальцем Жариков в похожие на соты кокоры*, остальные проверили четыре пулемета «Гочкис» с заправленными в них кассетами.

– Жаль, огонь можно вести только с одного борта,– пощелкал затвором Ковалев.

Рогов в это время прошел узким проходом к офицеру, вытащив того с сидения и обернулся к Жарикову, – Серега, выкинь отсюда его благородие. Тот, уцепив за плечи, проволок офицера к двери, и, вытолкнув наружу, задраил изнутри клинкет.

– Хлопцы, тут и жратва есть! – радостно заорал отделенный, вытащив откуда-то ящик консервов и упаковку галет. – Там еще коробка сахара и цибики с чаем.

Получив по банке, вскрыли ножами (внутри оказалась свинина в желе) подкрепились, хрустя поджаристыми хлебцами, затем похрустели рафинадом, запивая водой из фляги.

– Да, так можно воев-вать,– сытно икнув, прислонился к холодной броне Янсонс.

Оставшись у одного из пулеметов наблюдать, взводный приказал всем отдыхать. От еды бойцы осоловели, глаза слипались, на землю опускались сумерки, моросил мелкий дождь. Спустя час, его сменил Рогов.

– Видать атаки сегодня не будет, – широко зевнув, задымил цигаркой. – Так что Саша, припухай пока. Завернувшись в шинель и опустив клапана буденовки, Ковалев провалился в сон.

Разбудил всех железный стук в дверь и глухой голос снаружи, – вы там живые?

– Кто? – взвел курок взводный, остальные тихо передернули затворы.

– Это я, Воробьев, притащил вам шамовки*,– открывайте.

Ковалев молча кивнул, Рогов провернул клинкет, внутрь залез тяжело сопевший мокрый курсант, с вещмешков на спине (задраил).

– Вот, вареная конина, начальник с комиссаром прислали, – сняв, опустил на пол.

Сидевшие в танке переглянулись, взводный раздернул горловину, и сидор набили под завязку консервами и рафинадом с чаем. А когда гонец умял банку, его отправили обратно. Рогова сменил Костя, в машине снова раздался храп.

Под утро ударил морозец, поле заблестело инеем, все до костей промерзли. Фонари на подволоке едва теплились, не иначе сели батареи.

– Начинали бы уже скорей, – бубнил Рогов. – Тут точно дуба дашь.

Словно в ответ на пожелание, со стороны белых в небе прошелестел снаряд, разорвавшись в глубине красной обороны, по всему фронта началась канонада.

– По местам! – встал за пулемет взводный, Рогов за второй, Костя шагнул к орудию, Янсонса с Жариковым определили на подноску снарядов.

Теперь в наступление шли пять цепей, конницы не наблюдалось.

– Огонь по моей команде,– передернул затвор «Гочкиса» Ковалев, Костя вогнал в ствол снаряд, поданный латышом, Жариков встал со вторым рядом.

Когда цепи подошли ближе, первая оказалась офицерской. В табачного цвета шинелях с погонами, сине-красными шевронами на рукавах, начищенных сапогах и лихо заломленных фуражках.

– Хорошо иду-тт, – оценил Янсонс. – Как на параде.

– Щас мы им устроим парад, – злорадно сказал Костя.

Вскоре стали хорошо видны лица, ветерок донес слова команд, а когда цепи перешли на бег и над полем загремело «ура!», из окопов и траншеи позади, ударили залпы.

– Не пора, командир? – обернулся от борта Рогов.

– Пусть подойдут ближе.

Огонь открыли, почти в упор, прямо в орущие рты – крики перешли в истошный вой. Первую цепь выкосили всю, остальные заметались по полю, ряды редели. Машина наполнилась дымом пороховых газов, то и дело рявкало орудие.

Затем тишина – впереди никого не было. От края и до края валялись трупы, среди которых стонали раненые.

– Вот и все, – утер грязный пот с лица Рогов, а Ковалев, глядя в смотровую щель воспаленными глазами прохрипел, – страшно, когда русские убивают русских

Остальные, привалившись к броне, молчали, зевая от недостатка воздуха.

Наступление в очередной раз провалилось, наступила затишье.

За этот бой всем пятерым, комполка объявил перед строем благодарность, взводного наградил серебряными часами.

Рабочие с Путиловского отряда занялись ремонтом танка (повреждения оказались незначительными), а на борту вместо надписи «Белый солдат», начертали суриком новую – «Красный пролетарий».

Наступило короткое затишье, во время которого дивизию посетил член Реввоенсовета Западного фронта Сталин, возглавлявший оборону Петрограда. Заехал он и в полк, который выстроили для встречи. Миновав, питерских рабочих с матросами, остановился перед красными курсантами, где сопровождавший командир полка, наклонившись, о чем-то коротко доложил.

Затем группа подошла к стоявшему на правом фланге Ковалеву, и Сталин, глядя снизу вверх, спросил, – так это вы организовали в танке огневую точку?