– Вчера. У родителей в Ольховке.

– Пару дней отдохните, и жду вас у себя,– протянул председатель сухую руку.

Выйдя из укома (брата еще не было), Александр сел на скамейку рядом с храмом, задумался. Работа была ответственная, отказаться невозможно.

– Ничего, прорвемся, – шевельнул губами. – Бывало и хуже.

Вскоре подъехал довольный Левка на телеге, с мешком подсолнечного жмыха.

– Однополчанин помог, работает там механиком, подкормим Солдата да и самим можно пожевать. А у тебя как дела?

– Предлагают работать в укоме. Через два дня выходить на службу.

– Вот это да, – присвистнул брат.– Станешь большим начальником.

– Ладно, давай заедем на базар,– влез на седелку Александр. – Он в Черикове как, еще имеется?

– Сегодня воскресенье, должен быть. Но служивый! – дернул ременными вожжами. Буланый зацокал копытами.

Базар раскинулся на западной окраине, недалеко от ратуши.

На утоптанном пространстве стояли длинные навесы с прилавками, где торговали подержанными вещами, самоварами, мутным самогоном из-под полы, требухой и подозрительного вида пирожками.

С нескольких телег селяне продавали прошлогоднюю картошку, соленую, в бочонках, капусту с огурцами, тетки предлагали сушеные грибы и сливы. Из живности имелись десяток ощипанных синюшных кур, теленок меланхолично жевавший жвачку и понурая кляча, которую расхваливал оборванный, с серьгой в ухе цыган. Среди покупателей с продавцами шныряли беспризорники, крича, – дай хлеба дядя!

В одном месте безногий солдат, играл на гармошке «Прощание славянки» в другом что-то хрипло пела шарманка.

– Да, небогато, – сказал Александр, когда они с братом потолкались по базару.

– А что ищешь? – пощупал тот у хмурого дядьки выделанную овчину.

– Хотел купить сестренкам козу.

– Ну, так бы и сказал, чудак. Айда за мной, видал я тут одного человека.

Прошли в дальний конец базара, где за одним из лотков сидел пожилой еврей в шляпе и с пейсами, торговавший рассыпными папиросами.

– Здорово Абрам, – остановился рядом Левка.

– Наше вам, – солидно кивнул тот. – Чего шукаем?

– Да вот, хотели с братом купить козу, а тут из нету.

– Какие имеете дензнаки? Царские или керенки?

– У меня вот, – достал из кармана Александр серебряные часы на цепочке, снятые с убитого офицера.

– «Мозер», – взял тот в руку и почмокал губами – цимусная* вещь.

– Ну, так что? – спросил Левка.

– Давид! (из толпы выскочил лет семи мальчишка). Беги к маме, – наклонился к нему Абрам, – доставь сюда самую лучшую козу из стада.

– Ага, – утер тот нос, и замелькал пятками.

Вечером Олеся с Машей пили парное молоко.

На следующее утро, встав пораньше, братья запрягли Солдата, прихватили двуручную пилу с топором, мать сунула им узелок с едой и телега загремела по улице. Спустившись к неширокой речке, переехали ее вброд и направились по песчаной дороге в сторону лесного бора.

Он встретил полумраком, утренней прохладой и дробным стуком дятла, где-то в глубине. Проехав с километр, Левка свернул с колеи на старую вырубку, рядом с небольшим озерцом, остановил телегу, оба спрыгнули.

– Берем вон те три, – показал рукой на крайние сосны с рыжими стволами. На зиму в самый раз хватит.

Выпрягши коня, оставили пастись на травянистом берегу, а сами, прихватив инструмент, направились к деревьям. До обеда спилили все три, обрубив сучья, раскряжевали на бревна, после чего искупались в озерце и перекусили.

– А работать, я смотрю, ты не разучился, хоть и командир, – сказал Левка, сворачивая козью ножку.

В красной армии командиры работают вместе с бойцами, не как в царской.

Перекурив, до вечера перевезли бревна в деревню, на следующий день распилили на козлах, перекололи и сложили в поленницу.

Глава 5. В губернской ЧК

«Постановили. Назвать комиссию – Всероссийская Чрезвычайная Комиссия при Совете Народных Комиссаров по борьбе с контрреволюцией и саботажем и утвердить ее.

Задачи Комиссии:

1) Преследовать и ликвидировать все контрреволюционные и саботажные попытки и действия по всей России, со стороны кого бы они не исходили;