Шрифт:
— Ты уже забыть, что они сделать с твой отец? Отец! Глаза наконец-то открылись. Войча увидел прямо перед собой взволнованное лицо племяша Мислобора и облегченно вздохнул. Хвала Сва-Заступнице!
— Дядя Войча! Ты можешь встать?
— Наверное…— неуверенно предположил Войчемир, но все-таки встал и оглянулся. Вокруг стояли кметы, Хальг — уже без шлема и без кольчуги — сидел на земле, ему делали перевязку. Войча с сожалением понял, что все-таки ранил наставника. И, кажется, сильно.
— Дядя Войча! Ты же не хотел нас убить? — в глазах племянника был испуг, и Войчемир наконец-то пришел в себя:
— Да ты чего? Я же…
И Войча рассказал, как все случилось. Да и рассказывать было, считай, нечего. Поехал, чтобы уговорить вернуться — всего и дел.
— Вот видишь! — Мислобор резко повернулся к Хальгу. — Я же тебе говорил!
— А может, Кей Войчемир немного забывать? — недоверчиво скривился наставник, и Войча обиделся.
— Кей не лгут! — Мислобор выпрямился и гордо расправил плечи. — Кей никогда не солжет Кею! Правда, дядя?
— Ясное дело! — охотно согласился Войча. — Да чего случилось-то?
— Вчера в Елев приехал один человек. Удод — сотник Сварга. Он предупредил, что дядя Сварг посылает тебя, чтобы…
— Как?!
Войча даже речи лишился. Выходило нечто несусветное. Даже хуже — что-то невозможно страшное. Удод — сотник брата! Нет, быть не может!
— Я правду сказал! — Войчемиру хотелось кричать, вопить от отчаяния и обиды. Что же это происходит, Матушка Сва!
— Очень плохо, мой глюпий Войча!
Халы поправил повязку, встал, ему помогли накинуть плащ.
— Кеи не лгут, но сотник может немножечко говорить ложь. Жаль, что старый и очень глюпий сканд верить какому-то сполотскому дураку! Извини меня, маленький Войча! Я отвечать своей старой жизнью за молодого Кея…
— Зачем же… Почему? — обида исчезла, но недоумение стало еще больше. Брат говорил, что не велел убивать Рацимира, но его сотник — опять сотник! — ездил к бродникам. И на малыша Улада, как поговаривали, напали Сварговы кметы во главе с Покладом!
— Кто-то хотеть убить маленького и очень глюпого Войчу! — Хальг покачал головой. — Кто-то очень не любит тебя, Кей Войчемир. Не возвращайся к этому кто-то! Этот кто-то захочет убивать тебя снова!
— Дядя Войча, поезжай с нами! — подхватил Мислобор. — У тебя сотня, у нас
— сотня. Отобьемся!
Отбиваться? От кого? От братана Сварга? Стало совсем плохо. Не к месту вспомнился сон. Почему ему, Войче, так желают смерти? За какие грехи?
— Братан Сварг…— проговорил он и запнулся. — Он меня принял, когда я бежал… Бритву подарил…
— Не станет брат брата при всех убивать, — негромко заметил сканд. — Брат брата чужими руками станет убивать… Кей Рацимир не посылал кметов убивать Кея Валадара, глюпий Войча! Хотел — но не стал. Думай сам, кто это сделать! Кто решил убивать Кей Валадар, Кей Улад, Кей Рацимир и Кей Войчемир!
В глазах потемнело, словно сканд вновь ударил его. Войча помотал головой. Нет! Нет! Нет! Сварг ему Змея подарил, обещал сделать наместником! Они же вместе ели, вместе пили, вместе войско вели!
— Твоя голова очень глюпая есть, маленький Войча! Но пусть твоя глюпая голова немножечко подумает!
Но Войча уже все решил. Было страшно, но он знал, что должен сделать.
— Наверное, я очень глупый, наставник! Да только я Сваргу обещал. Вернусь и поговорю. Пусть скажет…
— Я слишком сильно ударить тебя, маленький Войча! Ты стал совсем-совсем слишком глюпый!
Но Войчемир уже не слушал. Наставник продолжал убеждать, что-то говорил Мислобор, но Войча хотел лишь одного — вскочить на коня и скакать день и ночь, без устали, пока вновь не увидит брата, не поговорит с ним. Все выяснится! Все непременно разъяснится! Ведь они со Сваргом — братья! Одна семья, одна Кеева кровь! Он должен вернуться к Сваргу, а там — будь что будет!
Глава четвертая. Палатин
— Говоришь, в три локтя дорога? А не меньше? Как бы конница не застряла! Дожди скоро…
Прожад ему не верил. Старший кмет, седой, морщинистый, с мрачным неулыбчивым лицом, смотрел искоса, отвечал сквозь зубы и никогда не заговаривал первым. Так повелось сразу — с первого же часа, с первой минуты. Вначале Навко испугался. Казалось, этот немолодой сполот, чем-то похожий на лохматого охотничьего пса, что-то знает. Даже не что-то — все: и про Баюра, и о том, что сын дедича Ивора давно похоронен на старом погосте возле леса, и даже про Ямаса. Но вскоре страх исчез. Стало ясно — для Прожада Навко, то есть не Навко, а новый палатин Ивор, прежде всего волотич. А во-лотичам старый вояка верить отказывался — напрочь. — Конница пройдет, — Навко объяснял это уже в который раз. — Только ехать придется по одному.