— Я… Я х-хотел…— Улад махнул рукой и опустился в кресло. — Л-ладно.

Кей явно желал начать разговор, но Навко не торопился помогать.

— Т-ты ничего не сказал мне о н-новых самострелах!

Теперь можно было удивиться.

— Я докладывал о них, Кей! Ты разрешил!

— Н-но ты не объяснил… Навко улыбнулся:

— Я хотел оставить их для огров! Глаза Улада блеснули, и Навко понял — клюнуло!

— Д-да! В-верно! Огры наступают т-тремя линиями. Если отогнать первую, а по второй ударить из т-твоих самострелов… Мы же их п-погоним, Ивор!

— Нет, — Навко мрачно усмехнулся. — Мы их перебьем! Всех!

— Х-хорошо!..

Стало ясно — больше упреков не будет. Более того, Улад одобрит план, который предложит Навко. И именно он, Ивор сын Ивора, поведет войско.

— А т-ты заметил, — Улад встал и устало потер лоб. — К-как они все бежали? Все!

— Твои дедичи? — Навко улыбнулся. — Заметил — краем глаза… Но с нами была какая-то девушка…

О знакомстве Милены и Улада говорил весь двор, но вполголоса, и Навко вполне мог изобразить неведение. И действительно, Кей смутился.

— Эт-то… Ты разве с ней не знаком? Милена, д-дочь Бовчерода.

— Храбрая девица!

Улад кивнул, явно желая закончить неприятный для него разговор, но Навко внезапно осенило. Сейчас! Вот оно!

— Помнишь, Светлый, ты назвал меня хорошим слугой?

— Я назвал т-тебя страшным слугой, Ивор! — глаза Волчонка сразу же стали срьезными. — Но ты прав. Ты — хороший слуга! Чего ты хочешь?

Навко выждал мгновенье. Опасно! Очень опасно! Но ведь он неплохо изучил Волчонка. Должно получиться! Должно!

— Я хочу, чтобы не только я, но и мои дети служили Кеям…

— Н-но… У тебя ведь нет детей, Ивор! Или… Улад глядел удивленно, не понимая. Иавко развел руками:

— Я даже не женат…

— Ах, да!

Улад хлопнул себя по лбу, улыбнулся:

— Извини, Ивор! Т-такой трудный день… Ну к-конечно!

— Все мы смертны, Светлый. И я. И ты. Твоим детям останется Ория. А что останется моим? Я — дедич, но мои земли на родине захвачены бунтовщиками. В Валине у меня не так много…

— Б-будет больше! — Улад улыбнулся, и Навко понял, что Волчонок рад рассчитаться с ним так легко. Нет, не выйдет!

— Ты можешь подарить мне половину улебской земли. Светлый. Это в твоей власти. Но я все равно останусь для улебов чужаком. Человек силен своим родом. Без него он — изгой…

— П-понял! — перебил Улад. — Ты прав! Твоя невеста должна быть знатного рода. Тогда т-ты станешь своим.

Навко улыбнулся.

— Н-но… Надо подумать. Пора!

— А эта девушка, Светлый? Милена? Она дочь Бовчерода, а он — великий дедич.

Удар попал в цель. Краска залила лицо Кея, он открыл рот, но слов явно не нашлось.

— Я понимаю: Бовчерод — первый в земле улебов. Но ты сделал меня савматским тысяцким…

— Т-ты… Ты знаком… 3-знаком с нею?

— Нет, конечно, — Навко вновь улыбнулся — легко, беззаботно. — Да и зачем? У нас есть обычай, что о свадьбе договариваются родичи. Разве у сполотов иначе?

Улад шумно перевел дыхание. Навко отвернулся, чтобы не выдать себя. Сейчас этот мальчишка будет искать выход…

— И т-тебе все равно… Все равно, к-кто будет…

— То есть как все равно? — теперь можно удивиться, даже слегка обидеться. — Светлый! Я дедич! Мой предок, Ивор Старый — седьмой сын Кея Таргатая!

Про Кея Таргатая Навко услыхал случайно — на одном из пиров, где его хозяин, выпив лишку, расхвастался перед гостями. Странное имя зацепилось в памяти.

— Из-звини! Я не о том…— похоже, Волчонок слегка испугался, — Если… Нет, не если! Я п-пода-рю тебе Дубень! Тамошний д-дедич умер, я имею право…

Навко не поверил своим ушам. Дубень — второй город в земле улебов! Немногим меньше Валина, но, говорят, — еще богаче. Дубенский дедич — следующий после Бовчерода!

— У этого дедича осталась дочка?

— Н-нет…— лицо Улада вновь стало краснеть. — Т-ты получишь Дубень по моей воле. Но т-ты должен… Должен жениться на… На ком скажу!

Сердце дрогнуло, но тут же пришло странное, непонятное спокойствие. Вот и все! Ради этого он пришел в Валин. Ради этого погиб Баюр, погибли те, в Калачке, погибла Падалка. И люди на площади — они тоже убиты ради этого. ; — Она д-дочь д-дедича. М-может, не такого знатного рода, как твой, Ивор, но… Это… Это Алана, моя подруга! Т-ты ее п-помнишь…

Улад врал неумело, и Навко почувствовал омерзение. Этот мерзавец изнасиловал его невесту, держал ее, как рабыню, как холопку — а теперь врет, что Алана — знатного рода! Конечно, мальчишка не хочет шума. С глаз долой надоевшую наложницу!