— Соколов, ты… Хочешь моей смерти? — судорожно выдыхаю, загребая ладонями воздух.

— Что такое? — насмешливо шепчет, взглянув на меня. — не нравится? Ты такая же сладенькая, как эти персики, моя малышка…

Мычу нечленораздельно, вновь распластавшись и давая понять, что всё супер. Ты мой самый обалденный мужчина, как же я тебя люблю — ю —…

Услышав свой сиплый голос, осознаю, что выдала эту мысль вслух, и Руслан усмехается, одарив глубоким поцелуем.

— И я тебя люблю, маленькая…

В паху жарко — жарко, тянет сладостная боль. Руслан улыбается, платье ползет вниз под его умелыми руками, обнажая грудь, и он припадает сначала к одному холмику, затем к другому, и я ерзаю от щекотки, догадавшись, что во рту у него что-то из фруктов. Соски напрягаются так, что впору кричать, а он не унимается, накрывает один половинкой персика и втягивает в рот, чуть прихватив зубами.

Чувствую, что вот-вот кончу, и резко отпихиваю его, сообща мы справляемся со штанами. Заставляю усесться, взбираюсь на диван, широко расставив ноги, и начинаю дразнить, опускаюсь на него и призывно трусь попкой. Стержень под боксерами каким-то чудом не рвет ткань, и я прижимаю руки Руслана к спинке, не давая ему стащить трусы.

Он хрипло смеётся, дыхание сбивается, и целует меня в шею. Подается ко мне, но теперь моя очередь мучить его. Уклоняюсь вверх, и опять медленно сажусь, еложу, с силой вдавливая член ягодицами, и Соколов роняет голову на спинку. С губ его срывается рык, рука обнимают меня за поясницу, а другая избавляется от боксеров.

Он грубовато, напористо сминает мой ротик, проталкивает язык, изучая каждый миллиметр внутри, и я не выдерживаю, принимаю игру, проделывая то же самое. Кажется, что еще чуть-чуть, и всё вокруг вспыхнет огнем нашей страсти, нашего сумасшедшего возбуждения.

Наконец, в очередной раз опустившись на бедра любимого, вскрикиваю, ощутив, как твердый орган скользнул в меня, и яростно пускаюсь вскачь, терзая припухшие от поцелуев губы Руслана. Мои тоненькие стоны смешиваются с его хриплыми рыками, липкая от сока кожа покрывается потом, и я неистово целую его в плечо, вонзаю зубы, чувствуя приближение оргазма.

Всё, больше не могу-у-у… Еще судорожное движение, еще мощный толчок внутри…

Руслан наматывает мои спутанные волосы на кулак, резко притягивает голову к себе, и заглушает рвущийся вопль губами. Не хватает воздуха… Тело сотрясает наслаждение, и через секунду он замирает во мне, и содрогается, вбив выстреливший прохладной жидкостью пенис с такой силой, что я вздрагиваю от новой, более слабой волны удовольствия.

Какое-то время возвращаемся в реальность, и кабинку наполняют звуки фильма. Убрав с мокрого лица волосы, превратившиеся в сосульки, нежно прижимаюсь к губам Руслана.

— С днем рождения, любимый.

Его глаза еще затуманены, он лениво гладит меня по голой спине, и чмокает в кончик носа.

— Ты когда-нибудь меня с ума сведёшь, малая…

Ухмыляюсь, зная, что уже свела, давно, в первую нашу встречу, когда имела наглость пробраться в его дом, чтобы ограбить. И, деловито натянув платье, сажусь рядом с ним.

— Давай кино смотреть… — пряча улыбку, заявляю, уставившись на огромные 3 D кадры…

Смс прилетело уже поздним вечером, почти ночью. Я только что вернулась домой, тайком от деда, смотревшего в гостиной какой-то фильм, прошмыгнула наверх, на ходу придумывая отговорку, где меня носило. Врать патологически не люблю, но ссориться со старым не хочется. Он категорически против моих отношений с Русланом, и тут, Лялька права, надо действовать тоньше, а не переть танком.

Бросив на кровать сумку и пальто, плюхаюсь на спину, достаю телефон, вяло тычу пальцем в экран. Ух ты, ММС с незнакомого номера! Неужто опять какая-то назойливая охотница познакомиться или глупая открытка якобы от чела, который «по Вам скучает»? Задрали, по пять раз на дню шлют эту хрень…

Но что-то заставляет вскрыть послание. Видеозапись длиною в несколько минут, буквально парочка… Подтащив под спину подушку, устраиваюсь удобнее, и смотрю на ролик. Спокойствия хватает ровно на то время, что он идет, внутри вспыхивает сначала недоумение, затем недоверие, и, наконец, захватывает злость.

Увеличив стоп — кадр, всматриваюсь в мигающий таймер часового промежутка. Офигеть, так сегодня днем, перед нашей встречей, Соколов, как и говорил, был в своем клубе, и обжимался с этой мымрой! Это точно не монтаж, понятия не имею, откуда уверенность, но я твердо знаю, что запись подлинная.

Медленно сползаю с кровати, смахиваю на пол сумку. Телефон летит на трюмо, по пути сбив флакончики с духами и прочую косметику. Тишину спальни взрывает грохот свалившейся на пол фарфоровой вазы, и я вздрагиваю. Сукин сын! Ублюдок! Да я убью его! Убью её!!!