– Почему другая? – спросил Никанор.

Мама только что накормила их праздничным завтраком из лесных орехов, а потом они с Папой торжественно отпустили детей на первую прогулку.

– Раньше весна какая была? – спросил Там и тут же сам себе ответил: – Запрещённая была весна, потому что никуда нельзя было. А теперь весна знаешь какая?

– Какая?

– Разрешённая! – крикнул Там и перекувырнулся в воздухе.

Перевернувшись через голову, он упал в пыльную ямку и теперь чихал и отряхивался.

– Потому разрешённая, – сказал он, прочихавшись, – потому разрешённая, что всюду можно.

– И куда пойдём? – спросил Никанор.

Дело в том, что Папа разрешил им гулять только вместе.

– Пойдём туда, куда мечтали, – серьёзно сказал Там. – Ты куда мечтал?

– Я – на колокольчиковую поляну. Помнишь, Мама рассказывала, как они там звенят? Вот бы послушать…

– Ну, это вообще – в двух шагах.

– А ты далеко мечтал? – поинтересовался Никанор.

Там загадочно улыбнулся.

– Пошли на колокольчиковую, – сказал он.

Мышата побежали через вишнёвый сад.

– А сад-то какой! – восторженно крикнул Там на бегу.

– Ага! – подтвердил Никанор.

Сад сегодня был и впрямь невероятный. Промытый утренней росой, он весь пенился розовым цветом. Листьев ещё совсем не было, и только тысячи нежных соцветий, шурша, покачивались среди тоненьких чёрных веточек.

Братья добежали до края сада и нырнули в крапивные заросли. Там они наткнулись на мохнатого шмеля, но испугаться не успели, потому как шмель сам так испугался, что метнулся в траву и, запутавшись, ещё долго жужжал оттуда какие-то ругательства.

Выскочив на поляну, мышата замерли. Колокольчики были повсюду. Они росли на ровных зелёных стеблях, уходящих вверх, и уже там, высоко-высоко, чуть склоняли головы, похожие на сиреневые абажуры.

– Ух как… – выдохнул Никанор.

– А звон где? – спросил Там.

Колокольчики молчали.

– Может, надо сильно-сильно прислушаться? – предположил Никанор. Мышата затаили дыхание. Они вслушались так сильно, что даже кончики ушей покраснели.

– Что-то совсем ничего… – вздохнул Никанор.

– Потому что ветра нет, – сказал Там.

– А давай им ветер сами устроим? – и Никанор потянул за ближайший стебель.

Сверху донеслось нежное «дзынь». Тогда Там ухватил лапками сразу два колокольца и толкнул. Получилось «дзон-дзень».

Дальше дело пошло! Мышата носились среди зелёных стеблей и толкали, и тянули, и дёргали – в общем, музицировали. Кончилось всё на самом интересном месте. Когда Никанор придумал обвязывать травинкой сразу несколько стеблей, чтобы вышло «хором», прилетел сердитый дрозд и отругал их по-страшному. Оказывается, они перебудили всех птенцов в гнёздах на соседней иве и надо теперь «немедленно прекратить этот гвалт». Концерт пришлось закончить.

– Мировецкая музыка получилась! И вообще – такой день! – веселился Никанор. Он тащил на плече большой колоколец, который у них случайно отломался. Никанор заявил, что это будет первый музыкальный инструмент в его будущей коллекции.

– Давай его домой занесём, – предложил он. – Всё-таки тяжёлый.

Там думал о чём-то своём, поглядывал вдаль и молчал.

– Слушай, ты беги к норе, – сказал он, вдруг остановившись, – а я тут… ну, в одно место.

– Мы же обещали повсюду вместе… – растерялся Никанор.

– Понимаешь, мне очень надо, и я боюсь, что не успею, – сказал Там, нетерпеливо подпрыгивая.

– Пойдёшь куда мечтал?

– Ага.

– Далеко пойдёшь? И мне с тобой нельзя? – расстроился брат.

– Ну куда ты с этим своим инструментом, – вздохнул Там. – И потом – я знаю, что должен сам, понимаешь?

– Ладно. Где встречаемся?

– На краю поля давай, у околицы.

И Там юркнул в траву.

Конечно, Там с самого утра хотел попасть в синий лес. Выбежав за околицу, он посмотрел с холма вдаль, туда, где за полями синела его мечта.

Наметив направление, Там задумался, как бежать. Через пшеничные поля было безопаснее, но дольше. Да и с пути сбиться можно. Запутаешься ещё в этих колосьях… А по дороге и удобно, и лес видно. Но опасно. Очень опасно. Папа учил, что на дорогу выходить никогда нельзя: «Там ты для любого зверя как обед на тарелочке – кушать подано».

«Но если быстро, то, может, никто не заметит?» – подумал Там.

И выбрал дорогу.

Там мчался что есть мочи, скоро-скоро перебирая маленькими лапками. Дорога была сухая, и колеи припорошила мягкая пыль, которая облачком кружилась вокруг мышонка.