– Верно. Говорил. Вы свой человек в своих кругах. Плюс, раз вас сюда послали – вы опытный и умный. А значит, когда мы закончим разговор и вы вернетесь в управление, там, в узком кругу шестеренок и винтиков рангом повыше, вы расскажете главное.

– Вот как…

– Знаете, лейтенант, еще неделю назад я очень сильно недооценивал силу закона. Недооценивал его беспощадность. А еще я недооценивал его страх перед общественным мнением. Хочу привести пример…

– Слушаю предельно внимательно – лейтенант хрустнул крекером, мерно зажевал, внимательные глаза не отрывались от моего лица.

Поправив бейсболку, схрупав крекер, я собрался с мыслями и продолжил, сразу высказав суть:

– Отстаньте от меня. Сейчас я неофициально обращаюсь ко всем полицейским станции Миртум. Не ведите за моей спиной своих тайных игр, не общайтесь со смертниками и не обещайте им прикрытие. Оставьте смертников и меня самим себя. Мы разберемся. Умру либо я… либо они. Простой ковбойский боевик, что закончится очень быстро. Само собой, я не позволю себе вольных игрищ со стрельбой и взрывами, само собой, я не стану действовать там, где есть мирные и ни в чем неповинные гражданские.

– Полицейские станции Миртум никогда не мешали работе гроссов. И не собираются этого делать до тех пор, пока действия гроссов не станут нести угрозу жизни гражданских и безопасности самой станции.

– Еще один такой ожидаемый и такой приторный официальный ответ… – вздохнул я и взял еще один крекер из распотрошенной пачки – Помните я говорил про то, что недооценивал силу закона? И его страх перед общественным мнением?

– Помню.

– Прямо сейчас подготавливается пространный отчет, с приложенными видеороликами из публичного архива станционных камер наблюдения, заверенными цифровыми подписями показаниями свидетелей, показаниями пострадавших, плюс с моим личным мнением касательно того, насколько плоха ситуация на станции Мирная Туманность и насколько сильно здешняя полиция… интегрирована с криминалом и со смертниками. Отчет будет завершен сегодня. После чего я загружу его в несколько мест. В личное облачное хранилище на сервере Лиги Гроссов, например. Там же я составлю короткое письмо, приложу к нему отчет и адресую его в несколько популярных газет, в федеральное управлении полиции и, что, наверное, самое страшное… в том числе я отправлю отчет к федеральным дознавателям. А вы, думаю, знаете, насколько страшна служба дознавателей. Они вроде и полицейские… а вроде бы и над ними. И они столь же беспощадны как палачи.

Перестав жевать, лейтенант замер в ожидании продолжения. И я его не разочаровал:

– Если подобную писанину отправит кто-то другой… например, запуганный смертниками мирный торговец, то вы всегда сможете замять эту шумиху. А скорей всего его письмо даже не покинет пределы станционных почтовых серверов. Уверен, что вы держите под контролем все здешнее цифровое пространство. Но вы никак не сможете помешать мне – гроссу, с моим доступом к серверам Лиги Гроссов. Уверен, что и мой отчет тоже можно… замять и похоронить. Но это станет куда сложнее сделать, если я к тому времени буду уже мертв. Если я погибну при исполнении своих обязанностей гросса, охотясь за смертниками на станции Миртум… Подобное проигнорировать будет уже невозможно. И вскоре после моей смерти сюда, на станцию, внезапно прибудет полицейский крейсер с дознавателями на борту. И знаете, что самое грустное в этой истории, лейтенант Томерсен?

Полицейский продолжал молчать. А я, улыбнувшись, продолжил говорить:

– Самое грустное в том, что, как я уверен, смертники вообще не пострадают. Как только здесь погибнет гросс, что успел отправить некий отчет – о чем их предупредите вы сами – они тут же прыгнут на ближайший шаттл и рванут отсюда на максимальной скорости. Короткий перелет – и они на очередной захолустной ржавой станции, вроде моей родной Невезухи. Там они быстренько лягут на дно, зароются в каком-нибудь тупиковом ЖилМоде, чтобы переждать шумиху. И на этом их неприятности закончатся. Они и так вне закона. Им не привыкать. Они подобны крысам. А вот вы… вы звери поблагородней и куда более мягкотелы. И вы окажетесь в самое центре луча прожектора правосудия. Вы ведь знаете, как работают дознаватели? Им плевать на ваши чины и заслуженность. Им плевать на мэра и на службу безопасности. Федеральная Служба Дознания… они вытряхнут из вас все. Подвергнут самым жестким допросам. Кто-то да разговорится. И вот тогда один за другим полетят приговоры, что сломают многим из вас жизнь. Не утверждаю, что все копы Миртум отправятся в тюрьму. Уверен, что здесь хватает доблестных и честных копов, что работают на одну зарплату и каждый день очищают улицы станции от криминальной грязи. Но ведь такие тут не все…

Опустошив очередную кружку кофе, лейтенант медленно опустил руки на стол-контейнер, задумчиво оттарабанил пальцами какой-то незнакомый мне мотив.

– Этот упомянутый мной отчет будет отправлен только в одном случае – если я не отменю отправку. А я этого не сделаю только в одном случае – если буду мертв. Поверьте, лейтенант Томерсен – мне неинтересны полицейские Миртум. Я не планирую ломать им судьбы и жизни. Единственное, чего я хочу – спокойно закончить здесь все свои дела, не встречая при этом тайного или явного противодействия полиции, после чего тихо и мирно убраться отсюда. И я буду только рад сделать в своем рапорте отметку о том, что полиция станции Миртум не имела ни малейшего понятия о наличии на подконтрольной им территории глубоко залегших и никак себя не проявлявших смертников. Я упомяну, что моим надежным сведениям, смертники прибыли на Миртум буквально вчера. И что только благодаря сведениям моих тайных осведомителей, я сам сумел об этом узнать, после чего и прибыл сюда, буквально сидя на их хвосте. Еще я обязательно отмечу, что встретил полное взаимопонимание и готовность к сотрудничеству всех доблестных полицейских Миртум.

Чуть помолчав, я добавил:

– Вот и все, что я хотел сказать за нашей мирной кофейной беседой, лейтенант. Спасибо, что выслушали. Знаете, если я сегодня увижу, что вон в том кафе напротив трое полицейских задержались, чтобы выпить кофе… я пойму, что у нас с вами все хорошо.

Поднявшись, лейтенант, смерив меня задумчивым взглядом, ничего не выражающим голосом произнес:

– Спасибо за беседу, гросс Тим Градский. Она была… познавательной.

– Всегда лучше дружить, чем воевать – заметил я с мирной улыбкой – Повторю – я не желаю неприятностей полицейским Миртум. Я понимаю, что невозможно сохранить руки чистыми, разгребая эту не уменьшающуюся никогда кучу криминального дерьма.

– Мы услышали вас… мы услышали…

Кивнув, лейтенант зашагал к ожидающему его электрокару. А я… я полез в корабль, чтобы избавиться от излишков кофе в мочевом пузыре.

Прислушаются ли копы к моим словам?

Понятия не имею. Скорей всего нет. Я для них всего лишь мальчишка, незваный наглый гость, что собирается разрушить их давно сложившийся прибыльный и спокойный уклад жизни.

Появятся ли вскоре в кафе смакующие дрянной кофе полицейские?

О… обязательно появятся. Даже если они решат играть против меня, они все равно пошлют троицу копов в кафе, может даже не сообщив парням, с какой целью им там давиться кофейком. Показав мне «знак согласия», они могут надеяться на то, что я притуплю бдительность.