— На что это вы мне намекаете? — мгновенно раскусила междустрочный смысл его слов вдовушка. — Что…

— Если вы не афишируете какие-то отношения, но они есть, лучше о таких рандеву тоже рассказать. Для вашего же блага.

Мариэтта скрестила руки на груди и вопросительно изогнула бровь.

— Если вас интересует, свободен ли ещё четверг, спросили бы напрямую. Записаться на вакантное место вы тоже сможете у экономки. Я ей о-очень доверяю.

Она сжала подрагивающие губы, явно стараясь сдержать улыбку.

— Мадам д’Амран… — Ренельд возвёл очи горе, стараясь игнорировать утробный хохот шинакорна у себя в голове. — Давайте отнесёмся к этому серьёзно.

— Конечно, ваша светлость, — с лица вдовушки мгновенно сошло всё ехидство. — Если серьёзно, у меня все четверги заняты. Но отнюдь не мужчинами.

Прямо страшное облегчение.

— Вы уверены, что больше ничего не запомнили? — Ренельд не стал дальше развивать эту тему. Похоже, Мариэтта и так поняла его превратно. — Может быть, вы видели какие-то символы, что составляли ту метку на двери?

— Символы… — повторила графиня и вдруг спешно села на постели. — Да, конечно, я видела символы! Даже записала несколько. Там… В погребе.

Она мгновенно впала в какое-то хлопотливое волнение. Все эти резкие перепады настроения и активности выглядели очень тревожно. Надо бы показать её тому самому королевскому архимагу. Он как раз должен был на днях вернуться из поездки к родителям на именины. Илер Бэтон хоть и не был первоклассным чтецом аур, зато своими методами мог разобраться в причинах их нарушения, если таковые случались.

Мариэтта суетливо заметалась взглядом по комнате, неведомо что выискивая.

— Ваша светлость, будьте добры, — она запнулась, сердито вздохнув. — Там за ширмой…

Шинакорн, даже не дослушав фразу мадам Конфетки, рысцой пробежал через комнату, завернул за ширму и вынес оттуда в зубах роскошный халат из расшитого цветочным узором синего бархата. Со всеми этими кружевами в несколько слоёв, оторочкой из серебристого шнура и даже, кажется, с небольшим шлейфом. Обычно дамы надевали такие накидки поверх домашних платьев, но вдовушке, похоже, было не до подобных условностей.

— С каких пор ты стал комнатной собачкой? — Ренельд с укором глянул на пса.

«Я всего лишь ускоряю следствие, — невозмутимо отозвался шинакорн. — Потому что ещё немного, и мы застрянем в этой комнате на пару-другую ночей. И не для всех они будут приятными».

— Спасибо, — рассеянно ответила Мари, забирая у него одежду.

Накинула халат на плечи и вдруг, чуть подумав, осторожно коснулась бугристой макушки Лабьета ладонью — но тут же отдёрнула её.

— Вы куда-то собрались? — наблюдая за тем, как Мариэтта застёгивает бесчисленные пуговицы, поинтересовался Ренельд. — Кажется, вам лучше отдыхать и восстанавливаться. Я могу записать с ваших слов.

— Нет… — вдовушка затянула на выразительно узкой талии тяжёлый пояс и, схватив с трюмо пухлую щётку, принялась торопливо водить ею по волосам. — Я не позволю вашим жандармам разграбить мой погреб. Знаю-знаю. Только пусти их. Потом не досчитаешься с десяток бутылей. «Улики», «необходимо для следствия», «ой — разбилось»… И тому подобное.

Она слегка встряхнула мягкие локоны пальцами, явно не догадываясь, что в тот миг, когда те рассыпались по её плечам, она стала какой-то особенно очаровательной. Но вдовушка безжалостно скрутила пышные пряди в жгут, завернула его в пучок и резким уверенным движением закрепила длинной острой шпилькой с навершием в виде серебристой розы.

«Вот так она однажды проткнёт и тебя, Рен, если ты не перестанешь её донимать. Просто имей в виду», — заключил Лабьет.

Удивительно, но Ренельду представилось примерно то же.

— Невысокого вы мнения о жандармах, — он пропустил Мариэтту вперёд, когда та закончила со сборами.

Теперь она выглядела вполне подобающе для того, чтобы выйти под жадные взоры мужчин. А в том, что они будут жадными, даже сомневаться не приходилось.

— Конечно! Учитывая, кого сейчас туда набирают, — со знанием дела отозвалась вдовушка, уверенно шагая по длинному светлому коридору к лестнице. — Они даже не соизволили ответить на письмо моего управляющего! Как раз сегодня я собиралась ехать в Жардин разбираться.

Ренельду даже нечего было возразить. Пожалуй, последние годы, сильных магов-поисковиков в жандармерии появлялось не так много, как хотелось. Да и вообще выпускники Санктура и других Академий Гриффанружа не особо рвались на столь неблагодарную работу. Больше боевики, да и то с не слишком высоким потенциалом.

— И что же, вы считаете, что дело, о котором ваш управляющий написал в жандармерию, и правда серьёзное?

— Более чем! — с пылом подтвердила Мариэтта. И, резко остановившись, повернулась к Ренельду — они едва не столкнулись. — Вы представляете! Кто-то отравил мои лозы. Это точно вредоносная магия! Кое-что я в этом смыслю. Знаете, я подумала… Раз уж вы здесь. Может, вы могли бы взглянуть?