Вскоре все прояснилось. Командир роты сообщил, что к воротам дачи приближается демонстрация противников разоблачения культа личности Латунина. Роте ставится задача не подпускать демонстрацию к воротам и, в случае отказа разойтись, действовать согласно приказу.

– Зря автоматы брали, – рассудил Коля. – Дубинками сподручнее.

Все успокоились – работа хоть была и не частой, но, в общем, привычной. Внезапно к воротам дачи подкатил правительственный «мерседес».

– Ого! – шепнул Вася, глядя на человека, выходившего из автомашины.

Коля всмотрелся. И действительно – к ним приехал сам товарищ Возгривин.

– Что же это за демонстрация такая, если сам Возгривин здесь? – поразился сержант и стал ждать продолжения этой несколько странной истории.

Продолжение вскоре воспоследовало. К воротам дачи приблизилась ожидаемая демонстрация. Она не казалась особо многочисленной – человек сорок, большей частью преклонного возраста. Это были граждане почтенного вида, с колодками орденов и в хорошо сшитых костюмах. Они несли несколько плакатов с явно несовременными лозунгами: «Да здравствует товарищ Латунин!», «За Родину! За Латунина!», «Товарищ Латунин! Мы ждем тебя!». Несколько человек в первой шеренге волокли большой портрет Латунина в полный рост – великий вождь был в длиннополой шинели и с трубкой. Тут же крутился десяток крепких молодых ребят в телогрейках, вооруженных стальными цепями и лозунгом «Бей металлистов и рокеров!» Когда демонстрация приблизилась, Коля разглядел, что рядом с портретом вождя, смотревшегося вблизи много хуже из-за осыпавшейся местами краски, двое по виду отставников волокли под руки знакомого старикашку, в котором Коля с Васей легко узнали товарища Зундуловича.

Увидев солдат, демонстранты остановились. Командир роты, взяв мегафон, предложил демонстрантам повернуть назад и разойтись. В ответ те начали скандировать: «Вер-ни-те Ла-ту-ни-на! По-ря-док! По-ря-док!» Как и полагалось, комроты трижды обратился к толпе, после чего отдал приказ, и рота двинулась вперед. Все кончилось за несколько минут – большая часть пришедших благоразумно повернула обратно. Только крепкие ребята с цепями попытались оказать сопротивление, но были крепко биты и задержаны.

Вскоре все стихло. На земле лежала пара брошенных лозунгов и цепей. Двум солдатам, получившим оными цепями по рукам и лицу, оказывалась первая помощь, а хулиганов усаживали в подъехавшие милицейские машины, угощая на память тумаками. Коля и Вася подняли с земли забытого при отступлении товарища Зундуловича.

– Воскрес! Воистину! – бормотал нечто невразумительное старикашка. – С небес сошел, отец! Отведите меня к нему!

Приятели уже решили вызвать «скорую помощь» к спятившему латунинцу, как тут товарищ Возгривин, невозмутимо наблюдавший за всем происходящим, внезапно направился прямо к ним. Увидев Ответственного за порядок, Зундулович попытался встать на колени, но пошатнулся и рухнул бы, если б Рипкин не поспешил поддержать отставного соратника великого вождя.

– Сынок! Сынок! – бормотал Зундулович, протягивая к Возгривину высохшие ручонки. – Отведи меня к нему! К воскресшему! Отведи! Перед смертью повидать бы! Следок облобызать…

Коля с Васей ожидали, что товарищ Возгривин распорядится насчет «скорой помощи», но вместо этого тот велел отвести Зундуловича к воротам и усадить на скамеечку. Рота получила новый приказ, и заняла позицию вдоль стены, причем приятели оказались возле самых ворот. Тут что-то загудело вдалеке, а затем на поляну выехала большая машина с зашторенными окнами. Машина подъехала к воротам, где и затормозила. Товарищ Возгривин поспешил к задней дверце.

– Кто бы это мог быть? – удивился Рипкин, знавший, что большое начальство ездит в совсем других автомобилях. На тюремный же «ворон» машина никак не походила.

– «ЗиМ», – шепнул Вася, – суперавтомобиль прошлого. Прямо как в кино!

Дверца отворилась, и оттуда появился человек, показавшийся Рипкину немного знакомым. Возгривин что-то сказал приехавшему, тот кивнул и направился к воротам. В ту же секунду товарищ Зундулович с невиданной резвостью бросился к незнакомцу, упал у его ног и завопил нечто невразумительное, из чего можно было понять лишь «Отец!» и «Воистину воскресе!» Человек, к которому были обращены столь страстные крики, брезгливо отошел в сторону. Товарищ Зундулович на полусогнутых пополз к нему.

– Отстань, Лазарь! – резко бросил приехавший. – Надоел! Зачем так долго живешь? – И, обратившись к товарищу Возгривину, добавил: – Напрасно вы его не расстреляли! Пустой человек! Совсем пустой! Зажился!

Сказав эту мрачную фразу, незнакомец уверенным хозяйским шагом направился к воротам Ближней Дачи. Рыдающего пенсионера отвели в сторону, и рота стала грузиться в машины.

– Ты видел, на кого этот тип похож? – спросил Вася у сержанта Рипкина.

– На Латунина, – ответил тот. – Только без усов и одет иначе.

– Все ясно, – резюмировал Вася. – Кино снимают. А Зундулович, видать, совсем спятил – всюду ему Латунин видится.

– Ясно-то ясно, – согласился Коля. – Но если это кино, то зачем Возгривин здесь?

– Дача-то правительственная, – легко разрешил его сомнения приятель. – Для порядка, понятное дело.

Они уже собрались идти к грузовику, как вдруг последовала команда, и их взвод вновь расположился у ворот. Командир объявил, что они останутся на некоторое время для охраны Ближней Дачи.