Его глаза горели, когда он смотрел, как я иду.

— Но теперь, когда ты упомянул праздник, может быть, нам стоит заглянуть туда, — я прижалась к нему, и моё сердце билось возле его обнажённой кожи. — Пока моя магия восстанавливается.

Почти незаметный, низкий рык вырвался из его горла.

— Ты тратишь моё время впустую, Аэнор, — промурлыкал он.

Но я отвлекла его, не так ли? Его тёплая магия пульсировала вокруг меня, защищающая и чувственная.

— К чему такая спешка? — я посмотрела на него, пряча страх за самой соблазнительной улыбкой, на какую только была способна — улыбкой моргены, заманивающей свою жертву на верную смерть. — Ты сказал, что заставишь меня стонать, не так ли?

Не сводя с него глаз, я схватила его за руку и повела в сторону музыки.

— Думаю, музыка зовёт меня.

Правда смешалась с ложью до такой степени, что мне уже сложно было вспомнить, что настоящее, а что нет. Единственное, что мне было ясно — так это то, что моё сердце словно разрывалось на части.

Мы подходили к краю поляны, и между деревьями уже замелькали полуголые танцовщицы. Музыка манила меня первобытным желанием танцевать.

В центре поляны ревел костёр, тёмные завитки дыма поднимались в воздух. Мелодия пульсировала в моей крови, привлекая меня ближе. Когда мы приблизились, небо, казалось, изменилось, потемнев до пепельно-розового и индиго. Сумерки опускались на нас…

Это неподходящее время для сумерек, не так ли? Когда я посмотрела на небо, у меня возникло ощущение, что Салем и Маг Мелл связаны. Угасающий вечерний свет и золото костра горели над телами танцующих. Я чувствовала себя мотыльком, летящим к огню и привлечённым его яркостью.

Я оглядела толпу, стараясь оставаться начеку. Развлекающиеся занимались сексом на фоне деревьев, голые танцевали вокруг костра. Где я должна найти оружие?

Когда я снова повернулась к Салему, то увидела, что его глаза горят кораллово-голубыми оттенками, вторящими цвету неба. Здесь он выглядел умиротворённым. Я подумала, что если бы у него была только кошка и маленький домик в дереве, он мог бы обрести хоть какое-то подобие счастья.

И вот она снова, эта пустая пещера, открывающаяся в моей груди. Когда я увидела его сломанное крыло, я почувствовала безудержное стремление исцелить его. Инстинктивное желание прижать руку к его груди и наполнить его своей магией сделалось почти непреодолимым.

Зачем исцелять того, кого я собиралась убить? Головокружение нахлынуло на меня вместе с чувством неправильности. Как будто железная нить тянула меня за живот, заставляя приблизиться к нему. Его соблазнительная магия скользнула по моему телу, и мне захотелось обнять его.

Но если я собиралась найти это оружие, мне нужно уйти от него.

Мои безмолвные молитвы были услышаны, когда женщина с блестящими платиновыми волосами подбежала к нам, прервав мои мысли. Если не считать прозрачных стрингов, она была практически голой. Невесомые крылья струились за её спиной. Она улыбнулась Салему и обвила руками его шею.

Я почувствовала странный укол ревности.

— Я понимаю, что ты подразумеваешь под гедонизмом.

Салем оторвал от себя руки женщины.

— Ты не можешь пробудить во мне интерес.

Ничуть не смутившись, она подошла ближе. Её тело светилось.

— Король. Спаривайся со мной. Это Анамфель. Наполни меня.

Многие из этих нимф теперь бежали с праздника, привлечённые его запахом или магией. Они смеялись, глаза блестели.

— Король! — крикнула одна из них. — Падший король!

— Откуда они все знают, что ты король? — спросила я. — Им всем тоже миллиард лет?

Салем бросил на меня резкий взгляд.

— Они чуют это во мне, и они чувствуют это в моей магии. Моя душа привязана к этой земле, — его взгляд скользнул вниз по моему телу, и я поняла, что он представляет меня обнажённой. — Но ведь это ты заманила меня сюда, а остальное меня не интересует.

Прежде чем я успела ответить, женщина с платиновыми волосами подскочила ко мне и схватила за руки.

Она потянула меня к огню, и я не стала возражать. Наконец-то у меня появилась возможность на мгновение оторваться от Салема. Я быстро затерялась в толпе полуголых танцовщиц. Музыка разливалась в воздухе глубокой и чувственной песней, которая почти заставила меня забыть, зачем я здесь. Я чуть не споткнулась о парочку, совокуплявшуюся прямо на земле так, что женщина стояла на четвереньках.

Жизнь окружала меня, но смерть была моей миссией.

Я оглядела гуляющих, пытаясь оставаться начеку, в то время как мой разум всё больше и больше бредил. От музыки и золотого света воздух наполнился эротическим жаром. Вокруг меня фейри целовались, извивались и гладили друг друга.