И вдруг я заговорила как викторианская герцогиня.

Его губы дрогнули.

— Твои ноздри раздуваются, когда ты лжёшь. Ты это знала?

Под его пристальным взглядом я чувствовала себя совершенно беззащитной. Он обладал магнетическим притяжением, которое я не могла игнорировать. На самом деле, я сделала шаг ближе, ведомая порывом прижаться к нему.

Салем потянулся к моей талии, и я не отстранилась. Он медленно провёл кончиками пальцев по моему боку. Его прикосновение оставило за собой след горячего покалывания, и у меня перехватило дыхание.

Он наклонился, его дыхание согревало изгиб моего горла.

— Я буду лизать каждый дюйм твоего тела, пока вся ненависть не испарится из твоего сознания, и весь мир не исчезнет. Всё, кроме ощущения моего языка на твоём теле, — его низкий голос эхом прокатывался по моему телу, заставляя сердце учащённо биться. — Я заставлю тебя содрогаться от удовольствия, Аэнор.

Моё дыхание участилось, его тепло согревало моё тело. Мышцы его пресса и груди напряглись, как будто он тоже хотел удовлетворения.

«Сосредоточься, Аэнор. Сосредоточься». Я стиснула зубы и заставила себя отойти от Салема. Я начала восстанавливать нормальный темп дыхания. Я знала, что моя кожа покраснела, и Салем понимал, какой эффект он оказывает на меня.

— Но ты вызываешь у меня отвращение, — сказала я.

Он склонил голову набок.

— И ноздри снова раздуваются.

Когда я сделала ещё один шаг назад, моя кровь начала немного остывать. Я заставила себя выкинуть эти горячие видения из головы.

— Просто опиши мне планировку, чтобы я могла найти Мерроу. Мы не знаем, в замке ли он, — «ложь». — Как соединяются водные пути?

Салем скрестил руки на груди, его взгляд казался настороженным.

— У подножия скалистого холма есть ров и решётка, которая ведёт прямо в водный туннель, а затем в тюрьму. Полагаю, Мерроу вряд ли связан с водой, если только он не находится в подземелье. В любом случае, он будет охраняться, и у меня есть лучший вариант проникновения через башню.

Окей. Мне просто нужно немного уединения.

— Мне нужно пописать, — снова заявила я.

— И это так важно, что ты не хочешь исцелить меня и моё сломанное крыло?

Я судорожно сглотнула.

— Вся моя магия выгорела. Я не могу исцелить тебя, пока не восстановлю силы.

Это первая ложь, которая пришла мне в голову. Салем приподнял бровь. Он знал, что я лгу, но также не казался слишком обеспокоенным этим, его поза выглядела непринуждённой. Это меня нервировало. У него имелась спокойная уверенность, будто что бы ни произошло, что бы я ни сделала, он будет контролировать ситуацию.

И самое странное, что у него были все возможности вытянуть из меня правду. Он мог снова вторгнуться в мой разум. Он мог заставить меня упасть на колени, признаться во всём и целовать его ноги между делом. Но он этого не сделал.

— Я только на минутку, — я отвернулась от него и направилась к ручью.

Пока я шла, мне пришло в голову, что он перестал вторгаться в мой разум. Как будто он начал уважать мои границы.

Боги, всё случившееся с тех пор, как я впервые встретила его, только усложняло ситуацию.

Мне не нужно было знать ни о его любимой сестре, ни о его проклятой кошке, ни о том, что он будет соблюдать мои границы, когда его попросят. Когда-то я поклялась разорвать его на куски, но теперь эта мысль наполняла меня холодным ужасом. На самом деле, в моей груди разверзалась пронзительная и холодная пустая пропасть.

Почему эта задача выпала именно мне?

Когда я приблизилась к ручью, в лесу послышалась далёкая музыка. Она действительно расслабляла. И постепенно мелодия начала выжигать моё чувство страха, становясь всё громче.

Это не музыка волшебного существа. Нет, интенсивная, дикая музыка шипела на моём теле и вилась в моём сознании, заставляя меня чувствовать себя немного бредящей — как будто облако тёплой эйфории расцветало в моём черепе.

Это место — поистине королевство гедонизма.

Ветви рябины изгибались над ручьём. Здесь воздух был более тёплым, почти влажным.

Я украдкой взглянула на Салема и обнаружила, что он отвернулся, давая мне уединение. Я должна действовать быстро. В любой момент он мог подойти ко мне сзади и обнаружить, что я делаю.