— Проходите, присаживайтесь, — приглушенным голосом произнес дядя доктор. А у меня засосало под ложечкой от его тембра — низкого, хрипловатого и такого взрослого.

Охо-хо! Да меня будет лечить мужичара! Причем с нехилыми внешними данными и эротичным голосом. Ему б немецкую порнуху озвучивать. Я бы посмотрела тогда интересное кино в его присутствии.

Денис Андреевич обернулся ко мне в полоборота и удивленно приподнял бровь.

А я, как дура, еще сильнее закаменела. Точеные черты лица. Ровный нос, недовольно поджатые губы, словно он собрался меня наказывать своей бормашиной. И глаза — равнодушные и слишком синие. Зрачки очень похожи на колодцы с осколками бирюзы. Под каштановыми волосами, уложенными в модной стрижке, они мерцали ослепительно и завораживающе. Скуластое лицо мужчины казалось слишком суровым и равнодушным. В сочетании с рельефной фигурой, стоматолог производил впечатление воина, маскирующегося под врача.

— У вас острая боль? — снова этот голос. Битое стекло завернутое в бархат. А я уже не понимаю слов и улыбаюсь, как блаженная.

Невольно подмечаю, как взгляд Дениса Андреевича сползает к шее. Жду, когда в нем проснется кобелиная натура, и он оценит сиськи, что без лифчика уже призывно торчат острыми сосками.

Траха с врачом еще в моем развратном арсенале не было. Кажется, пришло время исправить оплошность!

— Очень острая… и очень боль, — стараюсь придать голосу кокетства.

И огорченно выдыхаю, когда зрачки доктора возвращаются к моему лицу, так и не опустившись ниже.

— Присаживайтесь в кресло. Я стоя не буду ставить пломбу, — продолжает меня терроризировать своими приказами Денис Андреевич.

В голове вспыхивают радужные образы и ненужные ассоциации. Лечить зуб стоя может он и не будет. А вот сколько всяких поз можно сообразить…

— Как вас зовут? — стоматолог достает карту. Вальяжно раскинув колени в современных джинсах, смотрит на меня поверх бланка. Ручка зажата между ухоженными пальцами.

— Ира Шереметьева, — отвечаю, сглотнув растекшиеся на брутала слюни.

— Хм, дата рождения и адрес… Вы, случайно, не дочь Геннадия Шереметьева? — заинтересовано смотрит своими озерами, будто топит.

Ну что за странность?! Не помню за собой такой блажи, чтоб перед членом растекаться. Обычно все мужики падают ниц перед моей сочной молодой красотой и ухоженным телом. А тут все с точностью до наоборот.

— Дочь, — голос не поддается командам разума и срывается где то на мягком знаке.

— Хм. Я хорошо знаю твоего отца, — стоматолог переходит на ты. Неожиданно добро улыбается мне. Белый ряд ровных зубов показывается в просвет его губ. А я, словно течная сука с богатой фантазией, представляю как клыки этого хищника будут нарядно смотреться на моих сосках!

— Гена помог мне устроиться в Клиренс. Садись, Ира, посмотрим, что там у тебя в ротике поломалось.

Врач начинает говорить со мной, как с несмышленной девчонкой. Это не может не обижать и не злить. Я то мысленно его уже трахнула.

Провожу пальцами по брителе сарафана, словно поправляя ее. Неосторожно, но преднамеренно касаюсь выпирающего соска. Денис Андреевич мельком глянул на мои пальцы и завис. Не отвел взгляд, ничего не сказал.

Да, он заметил все части моего тела, что нуждаются в его лечении.

Сучка я знатная! К двадцати уже переспала с десятком парней и поднабралась опыта совращения. Да и в постеле мне есть чем порадовать взрослого дядю.

Потому, я продолжаю вести себя как гмошная дура. Спускаюсь пальчиками до подола сарафана и приподнимаю юбочку. Под пристальным взглядом бирюзовых зрачков, что начинают темнеть и затягиваться знакомыми мне тучами мужского желания, я провожу пальчиком по загорелой гладкой коже ноги.

— Доктор, платье надо снимать? — невинно хлопаю глазками, как Мальвина.

Денису Андреевичу надо несколько секунд, чтоб осмыслить сказанное мной. Я с трепетом и вожделением внимательно слежу за его реакцией.

Мужчина возвращает взгляд на мое лицо.

А затем… начинает громко смеяться!

Вот же гад! Он ржет надо мной заливисто и долго. А я стою и краснею, как свекла в борще!

— Ох, повеселила ты меня, малышка. Ты где насмотрелась таких дешевых трюков? Папа хоть знает, что ты актриса? Надо с Геной поговорить, пусть отдаст тебя в Вуз на актерское мастерство. А то пока смахивает на дешевые выходки глупой малолетки, — этот чертов стоматолог издевается! Продолжает, откашлявшись, — Ира, садись в кресло и прекращай вытворять глупости. Зуб — то у тебя болит, роковая соблазнительница?! — с насмешкой и очень обидно спрашивает этот сексуальный доктор.

Злость вскипает сильнее боли. Я нервно топаю ножкой:

— А ты… вы неблагодарный зритель. И вообще, ничего у меня не болит!

Первая встреча с Барсом! Я раздосадована и в гневе бегу прочь из кабинета. Напоследок громко бахнула дверью. Жаль, что башка этого гада в халате не оказалась на пути дверного полотна. Я бы с удовольствием хлопнула по ней со всей силы.

В спину мне снова смех и слова.

— Теперь я понимаю Гену. Дочь — то у него не подарок!

Скот. Сволочь. Паршивец!