Этот день мне никто не испортит.

Стоит мне отойти от женщин, как слышу, как мать шепчет дочери:

– Так жалко Зураба, Аллах забрал сына и дочь ущербную послала на его голову. Сколько испытаний?

Стискиваю кулаки и заставляю себя сделать выдох. Это представление ради отца, отдать дань уважения традициям. Маленький компромисс в наших с отцом шатких отношениях.

По тому, как родственники затихают и в доме образовывается полная тишина, я догадываюсь, что ОН ПРИШЁЛ. Чувствую запах его парфюма. Вдыхаю знакомые нотки полной грудью.

После нашей первой ночи все простыни пропахли его диким мускусным запахом с нотками цедры лиметты и ямайского рома.

Аура мужчины окутывает меня с головы до ног, заставляя зажмуриться как кошке. По коже бегут мурашки.

– Добрый день! – кто-то испуганно представляется и расступается перед ним.

Майлз заходит в дом ленивой походкой с огромным букетом красных роз. Трудно даже сосчитать сколько их. Сто? Тысяча? Один бутон больше моего кулака.

Зале, как всегда, прекрасен, в безупречном чёрном костюме и белоснежной рубашке. Обводит всех презрительным взглядом, четко определяя его статус и отношение к каждому. Замирает глядя на меня, наши взгляды встречаются, и я перестаю дышать. Щеки начинают гореть от смущения.

Еще один мужчина ради меня терпит весь этот цирк. Готова расцеловать его, кинулась бы на шею прямо тут, если бы не все родственники.

За его спиной стоит Лука с Алисой. Образ самого страшного человека смягчается видом самой очаровательной девушки в ярко-красном брючном костюме. Алиса выглядит потрясающе, перетягивает все внимание на себя. Она напоминает голливудскую звезду, случайно вошедшую в дом.

– Колибри. – протяжно хриплым голосом говорит Миша, подходя ко мне ближе и закрывая глаза. По его дыханию, чувствую, что мужчина на взводе. Ощущаю, что ему не нравится пристальное внимание.

Повинуясь порыву, не задумываясь о последствиях, обхватываю руками его могучую шею и прижимаюсь телом к нему, целую его в щеку. Стараясь через безобидный поцелуй передать все нежные чувства, испытываемые мной в это минуту.

В ванной, смывая с себя кровь, Майлз рассказал мне, что убил Алиева и всех его людей. Своими руками. Это их кровь была на его рубашке.

Сколько было людей в том доме? Подумать страшно.

Когда он рассказывал это мне, я не смогла найти в его глазах и тени сожаления. К моему удивлению, я и в себе не нашла жалости. Только облегчение, что с этим покончено.

– Майлз. Рад тебя видеть. – Папа расставляет в своём приветствии акценты так, что слышится совсем противоположное. Мужчины с недовольством осматривают друг друга.

Машинально принимаю букет и качаю головой.

Столкнулись как два барана у входа.

– У Вас красивый дом, Зураб. – выдаёт Алиса, стараясь разрядить обстановку. Она подходит к отцу и одаривает его белозубой улыбкой. В очередной раз восхищаюсь ее выдержкой и ловкостью обхождения острых углов. Стоит научиться у нее, стать такой же мудрой.

Нужно стать водой, которая будет оттачивать мужа.

Еще больше для меня значит ее поступок, зная ЧТО она чувствует глядя на моего отца. Отца моего брата…

– Спасибо, Алиса. – отвечает отец и целует руку гостье.

Мужчины между собой просто пожимают руки и Басиев приглашает всех за стол.

Моя семья шокирована. Вряд ли они ожидали такой поворот событий.

– Что ж, Зураб. Чего тянуть время. Мы пришли соблюсти традиции твоей семьи и, как полагается, засватать невесту. – Лука говорит тихо и размеренно, но его слова достигают каждых ушей.

– Сначала украл, теперь сватает. – ворчит отец, глядя мне прямо в глаза. Он так и ждёт, когда я скажу ему, что передумала. Стискиваю его руку под столом, чтобы успокоить. Зачем ходить по льду?

Он совершает ошибку. Сейчас не он делает одолжение, соглашаясь выдать меня замуж. Я несмотря ни на что останусь с любимым мужчиной. Это Майлз и Лука делают огромное одолжение, пряча свои клыки и когти, чтобы уважить его. Майлз ради меня, Лука ради Майлз.

Майлз мог бы этого не делать. Я и сама этого не хотела. Но может быть чуть-чуть, чтобы посмотреть, как сбудется мечта моего детства. Я утру нос всем родственникам, которые тыкали в меня пальцем.

Сватовство – дань обычаям. Это было важно для отца. Это был шаг к воссоединению миров, который должен был стереть последнее недоверие между нами.

Тетя Фируза смотрела на мужчин приоткрыв рот. Я испытала подобие гордости. Даже немного задрала подбородок.

Невероятное чувство.

Этот мужчина мой. Станет моим мужем. Моим…

Я сижу напротив Майлза, не могу прикоснуться к нему. Остается лишь украдкой смотреть на него. Откровенно рассматривать нельзя. Зале же наоборот ничего не останавливает, он просто пожирает меня глазами. Вместо мяса на обед у него я. Чувствую, как ни один сантиметр открытый кожи не остается без внимания.