— Сомневаешься в моем выборе? Рассчитываешь всю жизнь быть звездой?

Шепард с ненавистью, тяжело дыша, прокатил взором по девчонке. Затем сел и поднял руки вверх.

— Все понял. Только сомневаюсь, что Эрик захочет ее.

Марс тоже посмотрел на Милену, выражение лица немного смягчилось. Достаточно того, что ее хотел он сам. И это мягко сказано. Будь его воля. Не будь она хирургом. Случись все иначе. Столько но…

— Готова принять вызов?

Она, смущенная и впечатленная, кивнула, несколько обескураженная верой в ее способности. Готова. Он в этом не сомневался. Полгода к этому шла.

— Хорошо, — резюмировал Марс, поднимаясь на ноги. — Завтра утром его доставят к нам. Донор есть. Обследование на тебе. Плацид организуй пропуск и доставь домой.

Он еще раз взглянул на нее и вышел, оставив изучать имеющиеся материалы, беседовать с Эриком. Шепард может думать, что вздумается, но ему придется потерпеть конкуренцию. В этот момент он особо жестко ощутил сожаление из-за того, что она одаренный хирург.

— Даже не знаю, — Эрик Корн, конопатый коренастый мужчина пятидесяти лет, с глубокими морщинами и рыжим, почти как у Шепарда, волосом смотрел на меня с недоверием. — Вы так молоды. Диплом поди без пыли.

— Вот и я про то же, — подхватил Шепард, с пониманием кивая сомневающемуся отцу.

Мы встретились спустя несколько часов в светлой комнате для родственников доноров и реципиентов на том же этаже трансплантологии, куда я впервые вошла и скоро у меня будет собственный пропуск.

Требовалось очень многое успеть за короткий срок. Получить согласие отца реципиента на мое участие в операции, подобрать команду, назначить дополнительные анализы донору и, в конце концов, сделать все идеально. Не просто идеально, а суперидеально. Если я облажаюсь, второго шанса никто не предоставит.

Мы с Шепардом решили, что я будет отвечать за пересадку печени и почек, а Шепард за все остальное. Его верх, мой низ. Если я не справлюсь, у клиента будет больше шансов выжить при повторных операциях, чем без сердца или легких. Шепард шипел и лаял, исходил на говно, едко шутил, но не кусал, помогая. В любом случае, мне придется все лишний раз перепроверять. И все равно голова от возможного успеха кружилась. Сбылась детская мечта. У меня все получится.

В целом, если бы не сегодняшний инцидент в машине, мне казалось, что жизнь начала налаживаться, как бы Андрей ни стонал, он теперь будет наконец работать. Работа есть работа, какой бы тяжелой она ни была. У меня тоже все хорошо, пусть и трудно, а куда без этого. После операции Шепард отстанет, а я смогу спокойно выдохнуть.

— Сколько таких операций вы провели самостоятельно?

Я не знала, как правильно реагировать, что сказать отцу реципиента.

— Эта моя первая операция в качестве штатного врача-трансплантолога, но во время обучения я провела около трехсот подобных операций и еще около сто пятидесяти других под руководством доктора Шепарда.

Я высказала это все на одном дыхании, не сводя честных глаз с лица отца реципиента.

— И я уверена в себе.

Добавила скорее для себя, чем для него, понимая, скорее всего тот сейчас откажется. В конце концов, кто хочет рисковать жизнью ребенка, даже если тому тридцать лет.

— С другой стороны, Эрик, она пересаживала почки Джефу Моргану, и все прекрасно. Ты же понимаешь, что кроме донора, также важен и врач. Он бы там сдох в этой Сибири, если бы не она.

Слова Шепарда звучали назидательно, не слишком обнадеживающе, словно он протянул руку помощи, перед этим хорошенько поковырявшись в носу. Выходит он знал о той операции с рок-звездой и никогда об этом не говорил. Клиент, набычившись, молчал, жевал губы и сверлил взглядом.

— Ты ручаешься за нее?

На лице Шепарда проскользнула злобная ухмылка.

— Да ты что, за нее сам Брицкриг ручается, — он всплеснул руками.

Теперь на меня смотрели с недоверием и подозрением, как на возможную шлюху Брицкрига.

— А что, Мезрич не может?

Шепард пожал плечами, посмотрел на меня с почти геройским пренебрежением.

— Эрик, он не наш специалист. У него все загружено. Все. А у нас лучшие руки. Если ты нам не доверяешь, или мне не доверяешь, так и скажи.

Повисла тяжелая пауза, во время которой тот что-то обдумывал. Затем поднял глаза на меня, перевел на Шепарда и сказал:

— Хорошо, я согласен.

Шепард словно бабка на базаре, поднялся, затряс руку и похлопал его по плечу.

— Не волнуйся, мы позаботимся о Руфусе. Все будет в лучшем виде. Скоро ты будешь обнимать своего парня, как будто ничего и не случилось.

Я, забывшая, как дышать, безмолвно выдохнула.

Еще бы Шепард отпустил клиента в чужую клинику.

Затем у нас вышел спор по поводу конфиденциальности донора.

— Я отвечаю за всю операцию. Ты второй хирург, поняла?! — басом орал Шепард, когда я потребовала данные на донора, а не получив, назначила дополнительные исследования.