— Нет. Двое из них мертвы, двое — тренеры в учебном лагере.

Я представила себе четырех тренеров, мучавших нас в учебном лагере. Все они были ровесниками Вайята, может быть, лет на десять старше. Любой из них мог быть среди первых охотников, но я не могла заставить себя вторгаться дальше в воспоминания Вайята, задавая новые вопросы. — А остальные двое — это ты и Руфус, — закончила я за него.

— Да. Я не знаю, как она завербовала копов, которые помогают нам, но она это сделала, и их личности — один из самых охраняемых секретов в триадах.

— Она?

— Амалия устроила это для нас.

Я дернулась всем телом. Амалия знала свое дело, и я чувствовала себя полной идиоткой, не подумав о ней раньше. Она приложила руку к триадам с момента их создания. Неужели она действительно будет участвовать в том, чтобы разрушить их сверху?

— Даже не думай об этом, Эви. Если бы Амалия знала о сделке, которую вы заключили с Фином, она бы…

— Что? Использует свои суперспособности феи и убьет меня?

— Она, вероятно, задействует все свое огромное влияние и власть, чтобы помешать тебе добиться успеха. Она полностью верит в миссию триад. Ради всего святого, она помогла создать нас.

— Потому что не хотела видеть людей побежденными другими видами?

— Да. Если мы потеряем контроль над этим городом, то Первый Предел станет сильно уязвим. Мы увидели, что почти произошло благодаря Товину. Если бы мы не остановили его, город кишел бы демонами.

— Я помню, ладно?

Он сжал мое колено. — Финеас сказал, что не станет просить о жизни Руфуса, если мы ему поможем. Мы так и делаем. Какой смысл сейчас разоблачать начальство? Разве все затевалось не с мыслью спасти Руфуса?

Я ненавидела то, что он прав. Разоблачение начальства было средством для достижения цели. Теперь, когда цель достигнута, поиск виноватых среди боссов отошел на второй план. Я с трудом расставалась с идей, появившейся в моей голове. Но если такие приказы, как уничтожение целого клана на Сансет-террас и нейтрализация меня — приказы, которые принимались без достаточных доказательств вины и невозможности оправдаться — беспрепятственно поступали, система нуждалась в капитальном ремонте.

Фин хотел, чтобы терианцы вошли в состав триад. Расы стремились к большему влиянию в управлении собой, не желая жить под постоянной угрозой человеческой расправы. Их просьба имела смысл. Может быть, это предотвратило бы весь конфликт с Коллом и его ополчением. Спасло всех от душевной боли.

— Ты все еще веришь в эту систему? — спросила я.

— Имеешь в виду систему, которая дважды пыталась убить тебя, уничтожила целый клан оборотней и возложила всю вину за то, что ты убивала, на плечи твоего куратора? — Он вздохнул. — Да, верю. Конечно, это неправильно, но наши намерения верны. Это все, что у нас есть.

— А если бы ты мог ее изменить?

— Думаю, это будет тяжелая битва на каждом шагу. Одни люди принимают перемены, другие сопротивляются им. Третьи яростно отказываются.

— А ты к каким относишься?

На мгновение он замолчал. — Для меня единственное, что имеет значение и от чего я не готов отказаться, находится прямо передо мной, и еще мы чертовски хорошая команда.

Я обдумала это, удобно устроив голову на его плече. Мы стояли на пороге войны, которую остальной город никогда не увидит. Но они столкнутся с ее последствиями, когда насилие выплеснется на улицы. Страх держал бродячих вампиров и полукровок в узде — страх быстрой смерти от рук охотников. Только теперь они начали действовать организованно. Тщательно спланированная атака, в результате которой погибли два моих напарника по триаде, была хорошо подготовлена и еще лучше выполнена. Даже если кто-то и дергал их за ниточки, они слушали. Ополченцы Колла собрались, чтобы уничтожить существующий порядок вещей.

Если раньше мы не разрушим триады изнутри.

— Так… — я позволила одному слогу растянуться на три. — Помнишь, как ты сказал, что Собрание назвало тебя убийцей?

— Только не сегодня, Эви, пожалуйста. Я расскажу тебе об этом, но вскрывать одну рану за ночь — это мой предел.

— Они сказали, что я должна спросить убийцу, которого защищаю, о Сноу и его связи с триадами. Если ты тот, о ком они говорили…

— Я не знаю, кто такой Сноу. — Его голос намекал на правду, но жесткое напряжение, гудящее в его теле, говорило об обратном.

— Тогда почему старейшина Кицунэ назвал тебя убийцей и, похоже, не очень удивился планам Сноу?

Кто-то постучал в дверь. Раздраженная тем, что меня прервали, я чуть было не сказал тому, кто это был, чтобы он отвалил. Но мы ждали Фина, и я с сожалением покинула теплые колени Вайята.

— Не думай, что наш разговор окончен, Трумен, — предупредила я, направляясь к двери. Конечно же, Фин отошел достаточно далеко, чтобы быть полностью видимым через глазок. Я отперла дверь, и он влетел внутрь, не дожидаясь приглашения.