Мильтон пожал плечами.

– В любом случае мы попросим полицию Аргиллшира прочесать местность в Каррадейле.

Он снова полез в карман, достал фотографию и бросил на стол. Это было фото очень симпатичной девушки. Большие смеющиеся глаза, высокий чистый лоб, точеный носик. В уголках губ играла улыбка. Темные волосы были собраны в узел на затылке. Она излучала радость, казалось, жизнь сулила ей только хорошее. Любому парню было бы приятно иметь такую сестренку. Мне вспомнилось, как она выглядела, когда я увидел её, и я стиснул кулаки, чувствуя, как закипает в глубине моего существа ярость. Но спросил спокойно:

– Девушка с катера?

– Она, - подтвердил Мильтон.
– Энн Мазерс, двадцать один год, студентка третьего курса факультета искусств университета Глазго. Все это вам что-то говорит?

– Никогда раньше её не видел.

– Она была невестой владельца катера, в котором вы её нашли.

– Вы его знаете?

Мильтон кивнул.

– Молодой человек по фамилии Маккинон. Колин Маккинон.

Должно быть, услышав это имя, я слишком резко дернулся, что не ускользнуло от внимания Мильтона.

– Вы знаете Маккинона, - утвердительно кивнул он.

– Конечно, знаю. Вчера мои мозги, должно быть, расплющились под давлением, раз я не узнал его катер. Ведь я в разное время провел на нем не один уикенд.

Теперь старший инспектор заинтересовался всерьез. Он подался вперед, положив ладони на стол.

– Похоже, вы его хорошо знаете. Может быть, расскажете? Вы давно с ним знакомы?

– Лет шестнадцать. Вместе учились в Академии Глена, а потом три года пытались получить степень на факультете искусств в университете.

– Понятно. А после университета?

– Продолжали дружить. У нас масса общих интересов: плавание, парусный спорт, скалолазание. Так что общались мы часто. Правда, последние два года виделись гораздо реже.

– Что он за человек?

– Отличный парень. У его отца - большой пивной завод, и Колин там работает. По всей вероятности, со временем он станет солидным, респектабельным гражданином, что вряд ли можно будет сказать обо мне. Я совершенно уверен, что Колин ни в каких темных делах не замешан. Он не тот, кого вы ищете, старший инспектор.

– Гм, - хмыкнул Мильтон.
– Вы сказали, что последние два года редко с ним виделись.

– Да, это так.

– На это была причина?

– Нет, просто обстоятельства. У Колина теперь куда меньше свободного времени, чем раньше, и большую часть его он проводит в Ларгсе, увлекается катамараном - знаете, такие быстроходные лодки с двумя корпусами. Мне же приходится подрабатывать ныряльщиком. Вот мы и не можем часто видеться.

– А когда вы с ним встречались в последний раз?

– В конце прошлого сезона. Он потерял якорь, а я его достал со дна.

– И эту девушку вы никогда не видели?

– Нет.

– И он никогда не упоминал при вас о ней? Не кажется ли вам это несколько странным? Как-никак вы с ним давние друзья.

– Нет, не кажется, и я не понимаю, к чему вы клоните, - отрезал я. Возможно, Колин и упоминал о ней, но в памяти не отложилось. Вообще мы с ним о женщинах почти не говорили, было множество других тем для обсуждения. Могу утверждать одно: я не видел этой девушки до известного вам происшествия и понятия не имел, что Колин был с ней знаком, пока вы не сказали.

На это Мильтон ничего не ответил. С сосредоточенным выражением лица он стал чертить на полях протокола треугольники - один в другом, как китайские шкатулки. Затем заключил эту композицию в большой черный квадрат, придав ей завершенность, и встал, давая понять, что беседа закончена.

– Я хочу исключить вас из этого дела, Маклин, но, боюсь, не получится. Вы были на месте происшествия, к тому же хорошо знаете одно из лиц, связанных с убитой. Кроме того, недостаточно фактов, чтобы полностью подтверждить правдивость вашего рассказа.

– И тем не менее он правдив.

– Надеюсь, очень надеюсь, что это так. Что ж, благодарю за содействие.

Он вышел, за ним сержант, метнувший в меня на прощанье злобный взгляд. Я закрыл за ними дверь.

"Ничего себе, душевный разговорчик!" - подумал я и, вернувшись вгостиную, принялся материть по-черному Ангуса с его сетью, полицию, убийц и всех их вместе взятых за то, что они, словно сговорившись, нарушили привычный ход моей спокойной жизни. Помимо общеизвестной заборной лексики, из моего рта перли такие словечки, каких я не только не употреляю, но даже, насколько помню, не слышал. Это обстоятельство меня даже рассмешило, но, вспомнив вдруг про Колина, смех я тут же оборвал.