– Будешь? – Ваня протянул пачку легких сигарет.

Сначала Саша потянулся, но подумал, что его вырвет от горького табачного дыма, и не стал брать. Ваня усмехнулся и убрал пачку в карман.

Зашли домой. Саша как-то неуклюже, по-медвежьи стянул одежду и запрыгнул под тонкое покрывало с надеждой на облегчение. После прогулки остатки хмеля испарились, теперь сильно мутило. На Ванино «спокойной ночи» он что-то пробормотал, не размыкая зубы. Думал, если откроет рот – жди фонтан приключений.

Саша захлопнул веки и отсоединился от тела. Он смотрел с тахты, словно с трибуны, как его худое тельце медленно упадало в каменный и мрачный колодец. Падая, тело кружилось по часовой стрелке. Взлохмаченные волосы развивались и заслоняли лицо. Руки обволакивал мягкий, немного прохладный ветерок. Тело падало в бесконечную и темную глубину.

Колодец пересох. О былой влаге напоминал только запах сырости и тины. Тело все кружилось, оставляя за собой спиральные желтые полосы, словно нарезая резьбу, а Саша неподвижно смотрел на это с тахты и не мог пошевелиться. Глаза разомкнулись. Из глубины колодца забурлила зловонная жидкость. Она пузырилась. Словно жидкие волдыри на коже, пузыри разрывались и выпускали наружу гной. Бурлящая жидкость прорывалась наружу. Подхватив тело Саши, она вытолкнула его наружу и подбросила. Саша почувствовал еле уловимое облегчение.

Он прерывисто дышал, хватая воздух ртом. Перед ним зеленый пластиковый таз, в края которого вцепились руки. В тазу плавали склизко-розовые песчинки, разбавленные вспененным желудочным соком.

– Саня, ну ты и… наделал, – повернулся и сказал Ваня, – давай бери все это дело.

Ваня помог подняться Саше и кивнул на таз. Саша покорно взял свои желудочные излияния и побрел из комнаты. Ваня легонько направлял его, держа за плечо.

– Стой, вон туда выливай, – Ваня указал пальцем на унитаз, – так, а теперь пойдем в ванную и сполоснем.

Ваня пихнул сальную голову Саши под струю холодной воды.

– Вот так, полегчало?

Саша что-то промычал.

– Высморкайся, а то дышать нечем будет.

Шатаясь, Саша добрел до тахты и повалился. Он не укрылся. Голова приятно остужена, тогда как тело горело, будто на углях. Он лежал и в полумраке рассматривал кремовый узор потолочных обоев. Плавные линии точно стебли кустарной розы, выкрашенные побелкой. Красные розы, выкрашенные в белый цвет. Наверное, я угодил в кроличью нору. Но там же наоборот? Страшно закрыть глаза. Страшно, что колодец вернется. Темнота. Невидимая рука выдернула тело Саши из-под сознания и утащила вниз, обратно в колодец. Вновь вырисовывалась желтая спираль падения. Все крутилось, крутилось… Он заснул.

Глаза разомкнулись. Рот дергался, перед лицом тот же таз, но наполненный теперь черной жижицей. Саша отер лицо и перевалился на тахте. Послышалось шуршание, шелест босых ног о ковер, журчание воды в ванной, снова шелест ног и стук пластика. Не хотелось вставать. Саша засыпал. Смутно вспоминалось, сколько раз он приложился к тазу. Не то три раза, не то четыре. Он помнил лишь первое опорожнение, а последующие будто приснились.

Первые лучи уткнулись в плотные занавески. Стало пресно и душно. Ваня потянулся, закряхтел и приподнялся с кровати.

– Ну как, живой? – сказал он.

Саша что-то пробормотал.

– Пойдем на кухню, кофе выпьем.

Саша хотел немного понежиться. Глаза резало так, будто солью зарядили. Он закрывал лицо ладонью, хотелось еще немного поспать, но свист чайника и звон чайных ложек выветрили остатки сонливости. Саша поднялся, в ногах стоял намытый зеленый таз, неаккуратно поправил постель и зашаркал на кухню. Солнце пробивалось сквозь застекленную деревянную раму. Лучи ослепляли и высвечивали гуляющий по шести квадратом кухни сизый дым сигареты.

– Будешь? – Ваня протянул пачку сигарет.

Саша кивнул и вытащил папиросу. На клеенчатом столе поблескивала кружка с кофейной пенкой по краям. Он подкурился и сморщился от гари во рту. Хотелось глотнуть сладкого кофе, чтобы перебить неприятный вкус дыма. Он помешал ложкой в стакане.

– Глаза болят, – сказал Саша.

– Да ты просто не выспался.

Сигарета тлела в руке. Саша стряхнул пепел, не сделав затяжки, и потушил в металлическую пепельницу.

В форточку задул ветер, Саша потянул носом.

– О, какой вкусный воздух, – сказал он.

Ваня усмехнулся и посмотрел на Сашу светло-карими глазами, как кожура грецких орехов.

Свежий воздух. Никогда еще он не казался таким приятным. Он напоминал теплоту деревенского хлеба из печи и прохладу тающего снега на верхушке сопок. Саша втягивал его тонкий вкус и смаковал. Он расслабил спину, вытянул ноги и опустил голову.

– Саня, тебе опять плохо?

– Нет, мне хорошо, – Саша поднял голову и закатил глаза.

– Ты вчера, конечно, дал. Один раз вынес за собой, а все остальное убирал я. Надо бы еще сегодня прибраться, предки вернутся в конце недели. Чего кофе не пьешь?