Толкнув украшенную солидной медной табличкой дверь, Климов очутился в приемной, где был восторженно встречен секретаршей. Секретарша сочетала в себе модельную внешность (требование Мухина), а также грамотность и профессионализм, что представлялось небесполезным самому Игорю Витальевичу. Перебросившись с ней парой слов и вручив привезенный из заморских краев сувенир, соучредитель фирмы «Бельведер» вошел в кабинет, который традиционно делил с партнером.

Партнер сидел, целиком заполняя просторное «директорское» кресло своей мускулистой, уже начавшей заплывать жирком тушей, и, по обыкновению, тасовал карты на экране компьютера. В зубах у него дымилась тонкая сигара, а возле левой руки стоял стакан с виски, куда этот доморощенный сибарит время от времени обмакивал кончик сигары. Широкие покатые плечи бывшего боксера-тяжеловеса обтягивала белоснежная рубашка, распахнутый ворот которой позволял всем желающим оценить толщину висящей на шее золотой цепи, на макушке топорщился ежик темных жестких волос. Сидя за компьютером и раскладывая пасьянс, совладелец «Бельведера» Виктор Анатольевич Мухин выглядел просто бездельничающим быком – охранником, решившим в отсутствие хозяина посидеть в его кресле.

Это был как раз тот случай, когда форма полностью соответствует содержанию. Муха и был бык – по крайней мере, в прошлом, – и годы занятий легальным бизнесом ничуть не сказались на его внешности и манерах. Его замашки коробили Климова, но во многих ситуациях Муха был буквально незаменим. Правда, теперь, когда такие ситуации случались все реже и реже и острая нужда в нем отпала, вчерашний бандит, увы, уже являлся полноправным партнером Климова. Они срослись, как сиамские близнецы, и разделить их без крови не было никакой возможности. Игорь Витальевич догадывался, чья именно кровь прольется в этом случае, а потому не смел даже мечтать о том, чтобы избавиться от Мухи.

Увидев остановившегося на пороге партнера, Муха сунул сигару в пепельницу, отодвинул стакан и встал, улыбаясь во всю ширину своей круглой смугловатой физиономии и заранее отводя ладонь для рукопожатия.

– Какие люди! – трубно возгласил он. – И без охраны! Ну, здорово, курортник!

Их ладони с треском сошлись в крепком рукопожатии – настолько крепком, что Климов, как обычно, с трудом подавил болезненный возглас. Муха обхватил его свободной рукой за плечи, усадил на диван, и Климов опомниться не успел, как в руке у него очутился квадратный стакан с виски.

– Ну, рассказывай, – потребовал выглядевший искренне обрадованным Мухин, – как там, на Гоа?

– Тепло, – пожал плечами Климов.

– И мухи не кусают! – со смехом подсказал Муха.

– Это точно, не кусают.

– Ладно, мух там, допустим, нет. А что есть?

Климов снова пожал плечами.

– Море, – сказал он. – Пальмы. Песок. Да что рассказывать? Как будто ты в пятизвездочных отелях не был!

– На Гоа я не был.

– Ну и что? Отель – он и в Африке отель. Скажи лучше, каковы наши дела?

Мухин присел на краешек стола и с энтузиазмом, который показался Климову сильно преувеличенным, отхлебнул из стакана.

– Что дела! – легкомысленно отмахнулся он. – Дела, Игореша, как я тебе и обещал, лучше всех. Месяц закрыли с прибылью, да с какой! Точные цифры я сейчас не помню, но поверь: увидишь финансовый отчет – ахнешь. Это же сказка! Золотой дождь! Кстати, хорошо, что ты вернулся. Надо бы деньжат перевести, рассчитаться с поставщиками…

– С какими? – сразу поскучнев, спросил Климов, в свое время отвоевавший себе право решающего голоса в финансовых вопросах и теперь, хоть убей, не знавший, что ему с этим правом делать и, главное, как его реализовать.

– Да со всякими! И с французскими, и с грузинскими…

– Опять с грузинскими? – кисло переспросил Игорь Витальевич.

– Ну а как же? – изумился Муха. – Товар они поставили? Поставили. Бабки мы им должны? Должны! Надо заплатить, а то люди обидятся.

– Что ты называешь товаром? – со вздохом поинтересовался Климов. – Ох, смотри, Витя, доиграешься ты со своими грузинами! Сам погоришь и меня за собой потащишь. Ну на кой черт тебе все это понадобилось?

– Как это «на кой черт»? – снова изумился Муха. – Ты бы еще спросил, на кой черт мы вообще работаем. Ради денег, конечно! Ты не поленись, загляни в финансовый отчет!

– Да уж не сомневайся, – вставил Климов.

– Загляни, загляни. Это же живые, реальные деньги! Причем, считай, из воздуха.

– Вот это мне и не нравится, – признался Климов с решимостью, которую накапливал на протяжении всего отпуска.

– Что тебе не нравится? – наконец-то перестал улыбаться Муха. – Деньги тебе не нравятся? Или ты опять со своими бреднями? Ты, Игорек, не первый год в бизнесе, пора уже перестать быть теленком. Хочется тебе быть честным? Ну и будь себе на здоровье! Налоги мы платим, претензий от потребителей нет, так в чем дело?

– Нет, так будут, – упрямился Климов. – Вот хватанет твоей грузинской бурды какой-нибудь знаток, и будут тебе претензии. Да еще какие! И сам подставляешься, и французских партнеров подставляешь.

– А по мне, так грузинская бурда ничем не хуже французской, – хладнокровно парировал Муха.

– А русская водка и того лучше, – с сарказмом подхватил Климов. – Ты по себе не суди, ты его, вина этого, поди, сроду не пробовал, а если пробовал, так ни черта не разобрал. А вино тонкое, с именем, и знающий человек тебе по одному запаху скажет: вот это оно, родимое, а это – помои, которые какой-то пройдоха в бутылку с фирменной этикеткой залил.