— Неужели сбылись мои предсказания? — тихо и удивлённо спросила Николь.

— Не совсем. Нас увидела Анэтт, и угрожала рассказать всё семье, если я с ним не расстанусь.

— И ты сразу рассталассь?

— Да. Я выбрала семью.

— Нууу… мне конечно жаль что ты расстроенная, но этого стоило ожидать, Мартина.

— Я знаю. Мы слишком разные, и отец никогда не примет такой мой выбор. Я всё это уже поняла, Николь. Я звоню не для нотаций, а для того, чтобы узнать — хочешь ли ты со мной ещё дружить?

— Естественно я хочу с тобой дружить, идиотка! Это ты меня на парня променяла, а не наоборот!

— Хорошо, тогда может встретимся сегодня вечером? Приходи ко мне, выпьем чаю на веранде.

— Уже собираюсь! — весело ответила она, и мы попрощались.

Что ж, пора возвращать свою старую жизнь в таком виде, в каком она была до знакомства, с моим “спасителем”.

Шла вторая неделя моего обучения, и вторая неделя как Дино держал своё слово, и больше не беспокоил меня. Совсем не беспокоил. Я не видела его даже мельком, также как и не слышала про него ровным счетом никаких новостей. Мне даже казалось, будто он уже покинул Мессину, хотя я знала что уехать он должен лишь в марте.

В общем, я очень сильно старалась не думать о нём, но чем упорнее я в этом старалась, тем настойчивее становились мысли о Дино. К тому же, я видела его каждую ночь. В своих снах, разумеется. И я с нетерпением ждала, когда пройдёт эта моя “любовная лихорадка”, потому как из-за неё я потеряла вкус к жизни, и абсолютно ничего не доставляло мне больше удовольствия.

Но я понимала ради чего я прохожу сейчас все эти мучения — это всё, ради спокойства моей любимой семьи! Анэтт действительно пристально следила за мной, и я теперь как послушная девочка, после семи часов вечера, и не высовывала свой нос на улицу. Правда Николь, не оставляла попыток вытащить меня ночью в бар к Антонио, и я из раза в раз, была вынуждена ей отказывать, потому что очень сильно боялась столкнуться там с “одной персоной”.

Сегодня у меня была рабочая суббота, и моя безбашенная подруга вновь влетела вихрем ко мне на работу, сбивая моё ленивое спокойствие, и вынимая меня из приятного уединения.

— Чао Мартина! Опять скучаешь? Я пришла тебя веселить! — Николь как всегда, была в превосходном настроении.

— Я и не сомневаюсь!

— Ну же, чего сидишь вся скрюченная? А ну, расправь плечики, у кого в эту пятницу день рождение? Кому исполняется восемнадацать?

— Ой, подумаешь. Было бы, чему радоваться!

— Как это, нет чему радоваться? Совершеннолетие раз в жизни наступает! Что планируешь устроить?

— Я? Устроить? Ты серъезно, Николь? Конечно мои родители накроют стол, и усадят за него всю нашу семью, можешь и ты приходить. Вот и всё мое веселье! Или ты думаешь, что мне отец разрешит вечеринку с алкоголем и парнями закатить? Ну ты смешная! Он максимум позволит мне бокал вина за столом выпить. — я сарказничала сама над собой. Меня злило собственное приближающееся день рождение.

— М-да уж… Так может ты сбежишь ночью, и мы устроим своё веселье?

— Не знаю… Для меня сейчас опасно такое поведение. Если Анэтт узнает, то всё было зря…

— Но твоё день рождение выпадает как раз на пятницу, разве они с Энцо не отправятся с ночевкой к её родителям, как обычно?

— Я не уверена. Может после праздничного застолья, они решат остаться дома.

— Давай так — если они останутся, то останешься и ты. А вот если уйдут, то ты будешь моя! Я тебе такое веселье устрою! — она мечтательно закатила вверх глаза.

— Нууу… я действительно не знаю… Только к Антонио, я не одной ногой!

— Я уже это поняла. Я отведу тебя совсем в другое место, где не бывает всяких ненужных нам “синьоров”!

— Тогда хорошо. Но посмотрим, как всё сложится. — я дала ей уклончивое обещание, ведь на самом деле, мне не хотелось никуда ходить.

— Договорились! Я буду молиться чтобы они ушли! — смеялась она мне.

— Ага. Давай до встречи, Николь. Ко мне уже пришли посетители! — мне наконец-таки удалось прогнать её, и я сразу отвлеклась на пожилую пару, что выбирали десерт к приходу собственных взрослых детей в гости.

***

— Мартина, во сколько ты сегодня вернёшься из университета? — спрашивает меня мама в утро моего восемнадацатилетия, после того как расцеловала в обе щеки с поздравлениями и пожеланиями.

— В три уже точно буду дома. — отвечаю ей с натянутой милой улыбкой. Я вообще заметила, что натягивание улыбок, стало моим привычным делом в последнее время.

— Замечательно. Тогда в пол четвертого мы уже накроем на стол, а за прилавком будет стоять моя подруга Нэри. Поэтому мы сможем посидеть всей семьёй! — радовалась она.