— Глупость, — Пауль скупо улыбнулся, глядя куда-то вдаль, — вся та история очень походит на огромную глупость, вот только конец у неё слишком поганый для глупости.

— Ну, теперь я точно умру от любопытства, — совершенно искренне вздохнула Мун, — Пауль, тебе совершенно меня не жалко, да?

Она получила свой тяжелый красноречивый взгляд из-под сведенных бровей, тот самый, на который так напрашивалась.

Все-таки играться со смертными мужчинами иногда было весело. Ну, по крайней мере, до того, как выйдешь за одного из них замуж, вот тогда-то и начинается основная часть “веселья”.

— Мой отец был эффинским механиком, — голос Пауля звучал хрипло и как-то отстраненно, как и всегда бывает, когда рассказываешь чужому человеку что-то очень для тебя важное. И Мун скрестила ноги поудобнее и даже чуть подалась вперед, чтобы не упустить ни единого слова.

Нет, серьезно, история ненависти к ней настоящей — это интересно.

Это всегда интересно, наблюдать за тем, как мужчины себя обманывают, прикидываясь невинными овечками.

А Пауль меж тем продолжал.

— Мой отец был механиком, а я и Рик, мой старший брат, в качестве купцов доставляли наши товары по городам, стоящим вдоль Дульха.

— Прибыльное было дело?

— Ну, достаточно, — Пауль чуть ухмыльнулся, — оставайся все так, как есть, мне бы точно хватило денег тебя выкупить, красивая, увезти в Эффины и там закатить такую свадьбу, что вспоминали бы внуки наших гостей.

Мун фыркнула. Говорить было легко, разумеется. А будь его деньги при нем, он бы даже и не подумал тратить их на рабыню. А если бы и потратил, то вряд ли бы на то, чтобы на ней жениться. К чему выбрасывать деньги на то, что по кривым, выдуманным мужчинами законам, уже принадлежит тебе?

Но вслух она этого не произнесла, все-таки ей хотелось дослушать.

— Ну вот, — Пауль отвел глаза и продолжил говорить, — я и мой брат всегда путешествовали вдвоем. Так проще, если что, прикроешь другому спину, не дашь промотать семейные деньги. Брат обучал меня нюансам нашего дела. Мы не нанимали целый корабль, это было слишком накладно, но отдавать товар на перекупку тоже не хотели.

— Ну, ясно, — Мун кивнула, — многие купцы так делают, берут товары и едут продавать сами, платят капитану только за билеты и сами отвечают за свой товар.

— Да-да, — Пауль кивнул, — тем более что купцов много, кораблей гораздо меньше, на каждого по своему кораблю не выйдет достать. Так вот… Однажды на корабль во время загрузки пробралась моя сестра. Ей захотелось приключений на её дурную голову.

— Сестра? — Мун подняла брови. Это становилось все интереснее. — Но как она пробралась незамеченной?

— Мег была магичкой, — Пауль поморщился, — здесь заворожила, там отвела глаза, умела она немного, но этого хватило, чтобы её обнаружили только на вторую неделю плавания, когда мы уже подходили к дельте Дульха. И было два выхода — отправлять её домой со мной или с Риком, оставляя на второго товар, а это слишком рискованно, или брать с собой, но настойчиво попросить отца по возвращении её выдрать за такие выкрутасы.

— Вы выбрали второе?

— Да, — с особой горечью выдохнул Пауль, — мы выбрали второе. Мы с Риком были глупые молодые идиоты, понадеявшиеся на то, что мы вдвоем все сможем — и товар продать, и за сестрой уследить.

— Не вышло?

Пауль качнул головой и с минуту молчал, явно собираясь с духом.

— До Хариба все было нормально, — произнес он, — Мег чувствовала себя виноватой, вела себя тише воды, ниже травы, ну и рынки мелких городов не такие огромные, как Харибский.

— А сколько ей было? — внезапно спросила Мун и сама удивилась этому вопросу.

— Около девятнадцати, — Пауль пожал плечами, — совсем девчонка.

— В наших краях она была бы совершеннолетней и считалась бы уже старой девой, — Мун усмехнулась, — у нас тут и в шестнадцать замуж могут выйти. Хотя наложницы ценятся и те, что постарше.

— Если мы будем обсуждать ваши традиции — мы и до следующего заката не закончим, — Пауль вздохнул, — так вот, беда случилась в Харибе. На второй же день после прибытия Мег исчезла. Мы долго искали её, но не нашли. Тогда нам и посоветовала какая-то старуха сходить к капищу Сальвадор. Мол, Судья Пустыни ищет пропавших дочерей и сестер. Если Мег жива — нам помогут её вернуть, если мертва — отомстят за её смерть.

— Вы пошли? — тихо спросила Мун, с трудом расслабляя пальцы, которыми она от напряжения стиснула колено.

— У нас было не много вариантов, — Пауль скривился, — наши боги были далековато, пришлось довериться чужим.

— И что, неужели она не ответила? Или что, отказала?

Она все еще пыталась понять сама, что стало причиной такой ненависти. Но нет, не понимала. Она действительно помогала искать потерявшихся в пустыне женщин. Это были те единственные просьбы, что она принимала от мужчин — если чувствовала, что мужчины просят из любви к пропавшей. Если женщина бежала не от жестокости в собственной семье.