— Произнеси это громче. — Дроу изменялась, и я видел в её глазах уже не только похоть, но и голод.

— Я предлагаю тебе свою жизнь в обмен на жизнь Астрид Синигами. — Четко проговорил я зубастой твари, что сбросила свое обличье, и была огромной, страшной с раскрытой пастью.

— Я согласна! — Проревела эта тварь и бросилась на меня, широко разинув свою пасть.

Меня разрывали на куски, я кричал, когда ещё мог кричать. И когда я был сожран и начал перевариваться еще живым в желудке твари бездны, она все меня уговаривала отказаться от своих слов, но я был тверд в своем решении, что бы ни было, вернуть Астрид.

Вокруг меня все померкло, и когда пелена спала, я оказался на зеленой лужайке около смутно знакомого дома и, прямо на меня бежали двое детей — мальчик и девочка лет семи. Они были в простых серых одеждах и босиком, их черты мне показались смутно знакомыми. Они, смеясь, бежали прямо на меня, и я даже не удивился, что они прошли сквозь меня.

— Мама! — Раздался за моей спиной звонкий голосок девочки. — Папа привел корабль из похода!

— У него такой страшный шрам через все лицо! — Пытаясь быть суровым, прокричал мальчик.

— Альмонд! — Воскликнул знакомый женский голос, дверь за мной скрипнула, и я обернулся.

Мимо меня пробегала Кельта с небольшим животом, который говорил, что она беременна. Я с трудом узнал в этой женщине лет тридцати ту курносую девчонку, что звала меня познакомиться со своей сестрой Анвой.

— Ты не можешь себя увидеть, это запрещено правилами. — Печально проговорила стоящая рядом со мной дроу. — Но я тебя заверяю, у тебя будет счастливая и долгая жизнь.

— Но без Астрид. — Тихо проговорил я.

— И без Ингрид, зато ты будешь любить Кельту, и у тебя будет пять детей. — С печальной улыбкой проговорила моя покровительница. — Откажись от своих слов, и это будет реальностью.

— Но я не хочу жить. — Воскликнул я, и вокруг все вновь погрузилось во тьму, а я все кричал в пустоту. — Без них.

Когда я вновь начал видеть, то оказался на городском кладбище, у свежезарытых могил. Вокруг царила ночь, и лишь тусклые звезды освещали надгробные плиты. Печальная Дроу стояла со мной рядом, и утирала слезы, смотря на надгробные плиты.

— Тут похоронены Альмонд и Астрид Синигами, а также Брани Берн, они умерли в один час. Обезумевший от потери внучки Брани сперва убил Альмонда, а когда осознал, что совершил, то убил и себя. — С горечью в голосе проговорила дроу, смотря на меня со злостью. — Ты не справился! Слышишь, Аль? Ты не справился, и смертей твоих родных стало только больше. А Брани, что мечтал уйти достойно навеки покрыл свое имя позором, как в мире живых, так и в мире мертвых. И его не подпустили к клановому костру души предков клана Бернов!

Дроу печально вздохнула и, встав на колени у моей могилы, взяла в руку горсть земли, и начала её рассматривать, словно в ней что-то было.

— Аль, навыка воскрешения не существует, это сказка, в которую верят смертные. А боги, как и их жрецы, активно её рассказывают, и люди верят, а нет такого навыка, и никогда не было. — Печально проговорила дроу. — Ты можешь вернуть Астрид или Ингрид, но только одну из них! И да, в плату за всего лишь возможность вернуть сестру, ты станешь на всю свою жизнь моей собственностью, и когда я дам тебе задание убить Миуюки или Альрика, и даже Астрид, ты пойдешь и убьешь. Или просто я все сделаю твоими руками, запретив покончить жизнь самоубийством. Ты готов стать моей марионеткой?!

— Готов. — Твердо проговорил я, и мы вновь оказались в пещере с троном на возвышении. Мы сидели на самом троне, на пурпурной ткани рядом с другом, как равные.

Под неярким светом кристаллов моя покровительница рассказывала мне, как устроен псевдо навык воскрешения, и о том, на что я иду лишь ради возможности не дать разумному умереть.

— Все просто, когда разумный умирает, то за его душой приходят те, кто властвуют над миром мертвых на определенной территории. — Проговорила дроу и слегка обняла меня, уткнувшись в меня своей большой грудью. — Так вот, за Астрид придет сама Хель, и тебе надо не дать ей забрать в мир мертвых душу твоей сестры, отгонять её любыми способами до тех пор, пока в теле Астрид не забьется сердце.

— Но как оно забьется? Она же вся переломана! — Воскликнул я, игнорируя то, что дроу незаметно лизнула меня в щеку.

— Это вот и проблема. И ты не можешь вернуться, сразу от меня ты попадешь в серый мир, это твой мир, но иной слой. — Печально проговорила дроу. — Ты хоть догадываешься, в чьём я сейчас образе?

— Сура через десять лет. — Ответил я будущей Суре, уже зная, что моя покровительница так развлекается, примеряя на себя оболочки тех, кого я знаю или встречу в будущем. И в ней бурлят их чувства в тот период, из которого она их скопировала. И её это забавляет, ибо моя покровительница — многолика.