Шрифт:
«Что ты делаешь?» — Франческа спросила строгим, но в тоже время обеспокоенным голосом.
(Интересно, сколько я копила этот заряд? Я надеялась, что мне никогда не придётся это использовать…)
«Отвечай живо! Что ты задумала?»
От этих слов Белла наконец отвлеклась от своих мыслей. Она с улыбкой ответила:
«Да! Командир, докладываю! Да простит меня благодетель наш! Белла Дуглас — долг отдала!»
«Белла!»
После прозвучал очередной взрыв. Он не был большим или громким, но он обладал огромной проникающей силой. Впервые, за весь этот бой, лошадь опустилась на колени. Когда дым развеялся, все увидели огромную глубокую трещину. От всадника исходила огромная жажда убийства.
Увидев эту картину, Рейд связался со вторым ярусом.
«Всё готово?»
«Да, господин главнокомандующий. Всё подготовлено, нападавшие на нашем уровне ликвидированы. Готовы встречать цель.»
«Отлично!» — услышав заветные слова, Рейд поднял руку и отдал всем оставшимся отступать на второй ярус.
«Все! Отступать на второй уровень. Это наш шанс пока он контужен. Франческа, ты слышишь меня?»
«А? Да. Слышу…»
«Отступай и готовься. Пришло время прикончить этого ублюдка.»
Франческа испытывала множество чувств в этот момент, но после этих слов только одно из них вышло наружу — это чистая ненависть.
«Да, давно пора!»
Глава 18 «Это закон»
Падение стен, которые пережили немало тяжёлых сражений, были разрушены. Потери, которые не поддавались счёту. Лучшие из лучших, те, кто считался легендами среди своих, отдавали свой долг один за другим. Восстание мёртвых и потеря рассудка. Прошло не так много времени, но вид всего этого говорил об обратном.
И всё это было сделано одним. Кто он такой? Откуда он? Мотивы? Цели? Никому не было ведомо. Только легенды и разные небылицы давали расплывчатые намёки о его сущности.
Могло показаться, что ему нравиться устраивать резню и проливать кровь. Он может испытывать от это удовольствие? Демон? Сама смерть?
Нет.
Как бы это объяснить?
Он не испытывал ничего. Просто работа. Обычная, рутинная, ничем не выделяющиеся от других работа. Уборка комнаты. Ничего большего в этом нет.
Выполняя одну и ту же несложную работу долгое время, ты начинаешь её делать на автомате. Не уделяя особого внимания самому процессу.
И примерно так он относился ко всему этому.
Но на этот раз тараканы оказались довольно живучими. И те, кто могли только бегать у него под ногами, поставили его на колени.
Пора взяться за дело более серьёзно. Может ему просто нужно быть более, как это сказать? Сосредоточенным?
“Отвлекись от своих мыслей и оглянись вокруг! На этот раз они немного проворнее, чем обычно.”
Конь медленно, пошатываясь, начал подниматься.
В то время с их стороны…
Они чувствовали невероятное давление. Пространство дрожало, раздавались громы молний, воздух вокруг как будто сжался. Но вместе с этим они увидели надежду.
«Все на второй ярус, живо!» — главнокомандующий в срочном порядке раздавал чёткие указания отступающим.
Ещё до разрушения стены Рейд сказал Виктору передать распоряжения командующим второго яруса, чтобы они сделали некие приготовления.
И в разгар битвы, когда они получали всё больше о нём информации, тем лучше становился этот план.
Хоть это всё далось немалой ценой, но всё было подготовлено. Рейд, получив сообщение о готовности и подгадав наилучший момент, дал приказ к отступлению.
Он стоял неподалёку от всадника. Как командиру, ему нельзя было упускать цель из-под контроля.
Всадник поднялся и увидел перед собой одинокого воина с противной ухмылкой на лице.
«Тебе понравилось? Можем дать больше, если хочешь.»
Всадник никак не ответил, он просто повернулся к нему, не издавая ни единого звука.
Но Рейд почувствовал, как сам воздух стал давить на него в десять раз сильней.
(Пора…)
Резко развернувшись, он направил всю свою энергию к своим ногам. Также руны на его бронированных сапогах стали ярче в два раза. Разворотив под собой землю, он на максимально возможной скорости направился к проходу на второй ярус. Всадник моментально погнался за ним.
(Если хоть немного замедлюсь — сдохну. Сдохну на потеху Высшим…)
Его кости содрогались от каждого шага лошади, скачущей позади. Но он никак не мог себе позволить сбавить темп.