– Все эти ублюдки заслуживают смерти, - выплюнула Арлен.

Добрых минут пять ее гневная реакция была единственным звуком в комнате. Лицо вспыхнуло, я опустила взгляд, прячась за занавесом волос.

– Она права, - Ромеро погладил меня по макушке и сделал глубокий вдох.
– Как ты наблюдала за встречами своего дяди и не попалась?
– спросил, направляя разговор в другое русло.

– Они хранят запасные облачения в одной из старых исповедален. Я просто одевалась и скрывалась, пока он не закончит, дожидаясь, когда одна из сестер будет проходить мимо.

– Это было пи*дец как глупо с твоей стороны. Если бы он узнал, что ты прямо у него под носом, как думаешь, что бы он сделал?

– Хватит называть меня дурой!

– Тогда не твори глупости. Во сколько же он проводит собрания и как далеко отсюда?

– Каждую ночь в одиннадцать, но понятия не имею, как далеко отсюда церковь, потому что не знаю, где нахожусь.

– Он проводит встречи в церкви?
– Гримм мрачно усмехнулся.
– За ней есть озеро?

Нахмурив брови, с подозрением смотрела на него.

– Ага... откуда ты...

– Можем добраться туда, если отправимся прямо сейчас. В кладовке есть мантии и халаты.

Я выпустила раздраженный вздох. Они продолжали меня игнорировать.

– Отлично, итак, мы отправляемся в церковь. Давайте надеяться, что она не вспыхнет в ту же секунду, как войдем внутрь.

– Мне обязательно нужно идти?
– воскликнула Арлен, привлекая всеобщее внимание.

– Да, бл*ть, конечно, нужно. Ты не Кали, с тобой не заключено сделки. Спроси себя, действительно хочешь присоединиться? Потому что именно так можно получить право на это.

– И будь внимательна с ответом, потому что если скажешь «нет», то у нас возникает проблема, которую следует немедленно устранить, - заявил Кобра.

– Я не оставлю Кали, и ты, черт возьми, не убьешь меня, так что да, хочу быть в деле, - огрызнулась она.
– И прежде чем мы отправимся в какую-то церковь, где же все остальные?

– Мы - это все, - быстро отреагировал Ромеро, выдвигая мой стул.

– Вас лишь... трое?
– спросила она, голос был полон скептицизма.

– Сила в сплоченности, соплячка, а не в количестве, - ответил Гримм.

– В этом доме живет всего пять человек, - жестко отрезал Ромеро, заканчивая дискуссию.

Мы с Арлен посмотрели друг на друга с одинаковым пониманием - он просто радикально закрыл вопрос.

Парень что-то скрывал.

Глава 17

Ромеро

Поездка прошла без происшествий.

Арлен и Кали сели сзади по обе стороны от Гримма, я был за рулем, а Кобра сидел рядом. Каждый раз, смотря в зеркало заднего вида, взгляд Кали встречался с моим.

На ней была мантия с капюшоном и ожерелье с крестиком на шее, спрятанным внутри. Как всегда, она выглядела непорочной, искушая самого могущественного мужчину желать греха.

Я припарковал джип на склоне холма, частично скрываясь от глаз, но тем не менее, сам видел одинокую церковь посреди поля.

– Справитесь?
– спросил у Кали и Арлен без десяти одиннадцать.

– Я сделаю это, - решительно ответила Кали.

– Вот это моя еб*ная девочка.

Она лучезарно улыбнулась и выскочила из машины, послав мне воздушный поцелуй перед тем, как захлопнуть дверь.

– Что насчет тебя?

– Я прикрою ее, - отреагировала Арлен, вылезая наружу и обходя вокруг, чтобы шагать рядом с Кали.

Мы наблюдали в зеркале, как они сливались с толпой монахинь, спешащих к церкви. Яркий свет сделал их всех похожими на суетливые темные точки.

– Ты принес?

– Вот оно, - заявил Кобра, вытаскивая из-под сиденья хозяйственную сумку с взволнованной улыбкой.

– Ты такой ребенок, Лук-Лучок, - насмехался Гримм с заднего сиденья, используя прозвище, которым мы пользовались в детстве.

Кобра драматично ахнул и повернулся на месте.

– Комплимент от жнеца? Спасибо, мужик. Я тебя тоже люблю.

Игнорируя их стеб, я не сводил глаз с зеркала заднего вида.

Терпение никогда не было моей самой большой добродетелью, но когда дело касалось Кали, это дерьмо вообще не существовало. Знал, что она способна на это - девочка неоднократно справлялась до того, как я появился на горизонте, но от этого переживание за ее безопасность не уменьшалось.

Ровно в срок, позади церкви явилась фигура, облаченная во все черное. Я испытал гораздо большее облегчение, чем готов был признать.