– Пошли.

Выскочил из машины до того, как последняя фраза слетела с губ и рванул ко входу. Кобра и Гримм были рядом.

По мере того, как люди стали заполнять переднюю часть церкви, мы смогли проскользнуть туда, благодаря Арлен. Она приложила палец к губам, чтобы призвать нас хранить молчание и повела внутрь.

После того, как закрылись огромные двери, здание погрузилось в тишину.

Лунный свет, проникавший сквозь витражи, служил единственным освещением в зале.

– Ты выглядишь мило, соплячка, словно школьница.

Она посмотрела через плечо и покачала головой, на ходу показывая Гримму средний палец.

В конце коридора она приостановилась и вытянула руку, чтобы остановить нас, указывая за угол.

Оглянувшись вокруг, осмотрел лавки в поисках Кали, обнаружив ее стоящей на коленях перед алтарем. Отец Азель - ее дядя, - приближался к ней.

Мы вошли в комнату, когда он подошел и коснулся ее затылка. Словно чертик-из-шкатулки, девушка вскочила и обернулась с дерьмовой усмешкой на лице.

– Здравствуйте, святой Отец. Скучали по мне?

Ее сладкий голосок эхом отозвался в комнате. Азель отшатнулся, явно удивленный. Кали шагнул вперед и так сильно толкнул его, что тот споткнулся и рухнул, приземлившись на скамью.

– Запри дверь, - приказал я Арлен, когда мы проходили мимо нее.

Услышав мой голос, Азель резко повернул голову. Взгляд широко распахнутых глаз устремился на всех нас, мужик побледнел, подскочил и попытался сбежать.

– Хей!
– завопила Кали, выставляя ногу, чтобы поставить подножку. Он свалился в проход, упав к ногам Гримма.

– Ты постарел, как дерьмо, - заявил Гримм, наклонившись и приподняв его за башку, одной рукой прикрывая рот.

Кобра всех нас обошел, давая Кали «пять». Подойдя к алтарю, начал разгружать хозяйственную сумку.

– Иди сюда, детка.

Я протянул ладонь. Взяв ее, она переплела наши пальцы, когда я перекинул руку ей через плечо.

– Двери заперты, берег чист, - заявила Арлен, стягивая капюшон.

– Где ты хочешь его видеть?

– Позволишь мне сделать выбор?

– Это твое шоу. Мы лишь мускулы.

Ее глаза вспыхнули, огромные как блюдца, и она взволнованно задрожала.

Выскользнув из-под моей руки, девочка развернусь, словно распорядитель действа, указала на большой серебряный крест у стены.

– Можешь воспользоваться им, чтобы распять его?
– она взглянула на меня и усмехнулась собственной идее.
– Вот этим, - уточнила она, указывая на длинную металлическую цепь, которую Кобра положил к алтарю.

– Можем это устроить, - ответил Гримм прежде, чем я успел, волоча к алтарю сопротивляющегося Азеля.

Пошел и взял крест. Отнес его к алтарю и облокотил.

– Поднять, раздеть, связать, - указал каждому из нас и схватился за цепь.

Кобра разрезал мантию Азеля и немного помог Гримму удержать его, пока я фиксировал его левую, а затем правую руку на брусьях креста.

– Боже, мы все попадем прямиком в ад, - простонала Арлен.

Кобра остановился и посмотрел на нее с озорной ухмылкой.

– Хорошенько осмотрись вокруг, дорогая, потому что ты уже там. Весь мир - Ад, а этот психопатический засранец - Дьявол, - кончиком ножа он указал на меня.

– Так что же это значит для всех нас?
– усмехнулась она.

– Ну, я, безусловно, его самый надежный преданный помощник, - заявил парень, разрывая последнюю часть мантии, теперь уже связанного Азеля.

– Гримм сам все объяснит. Убивает всякое дерьмо беспристрастно, неподкупен и никогда не отказывается выполнять свою работу.

– Вообще-то, это довольно точно, - подтвердил Гримм, опустив штаны Азеля до лодыжек.

– Кали - его великолепная безумная, темная, жестокая королева, - он драматично вздохнул и взглянул в потолок.
– Даже Дьяволу нужна любовь.

Покачав головой, посмотрел на Кали. Она пялилась на меня с нечитаемым выражением на ангельском личике.

Его точное определение напрочь взрывало еб*ный мозг.

Она просто даже не представляла, насколько парень серьезен.

– Это тошнотворно мило, но ты не настолько уж плох.

– Разумеется, Арлен, ты говоришь так, потому что еще нас не знаешь... Но, скорее всего, ты все равно труп, поэтому это дерьмо такое сложное для тебя.

– А ты не знаешь нас...

– Я знаю Кали, - оборвал ее и положил конец дискуссии.