Кровать скрипнула, когда он сжал кулак, не сводя с меня глаз. Протянув руку, обхватила его яйца, мягко перекатывая в ладони.

– Мой папочка всегда говорил, что я больна и полна греха. В последний день, когда видела его, он твердил, что те самые прегрешения поглотят меня заживо. Не было случая объяснить ему, что я прирожденная грешница, а во мне живет дьявол.

Встав на колени, остановила его руку. Прежде чем успела начать, парень схватил меня за ногу и притянул к себе нижнюю половину.

Он посадил мою киску себе на лицо, а я засосала его член в рот.

Мы трахали лица друг друга. Член ударился о заднюю стенку горла, вызвав слезы на глазах, когда я изо всех сил пыталась вобрать его целиком. Язык парня исследовал меня повсюду, погружаясь внутрь и наружу, играя с клитором.

Наклонившись ниже, использовала руку, чтобы дрочить ему жестко и быстро, а языком поиграла с яйцами, приподнимая их и аккуратно втягивая в рот.

Когда почувствовала, что предсемя начало стекать на руку, выпрямилась и лизнула ее. Он перевернул меня на спину, схватил рукой за талию и зарылся лицо между бедер.

Мужчина погрузил в меня два пальца, чтобы воздействовать параллельно со ртом. Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы осознать - он извинялся. Кончиком языка написал на клиторе, что сожалеет.

Он продолжал повторять движение, а затем, перед самым концом, отступил. Сжимая простыни, поднялась с постели настолько, насколько только могла и прижалась к его рту.

– Я прощаю тебя, - простонала.

Он укусил, как только эти слова слетели с моих губ, а я повторила их, словно нараспев, у его языка.

Меня все еще трясло, когда он поднялся надо мной и вонзил свой член. Я сжала его, немедленно кончив. Он схватил меня за волосы и стиснул зубы.

– Бл***ть, Кали, - прорычал мне на ухо.

Обернув ноги вокруг его талии, вцепилась пальцами в его плечи и облизала мои соки с его лица, пока он вколачивался в меня, унося туда, куда мог лишь этот мужчина.

***

Я наконец-то вышла из комнаты через час после того, как он ушел.

Ром не говорил, куда направился, только то, что скоро вернется. Гримм ушел с ним, а Кобра играл в механика.

Блондинка исчезла не так таинственно. Полагаю, прямо в яму для трупов. Это оставило нас с Арлен наедине, что, по общему признанию, было не так уж и сложно, учитывая большой размер склада.

– Пойдем сюда, - взяв ее под руку, отправились в единственный коридор, куда еще не рисковали ходить, минуя уборную и открытый шкаф с метлами, набитый чистящими средствами.

В конце холла была поднята большая створка, открывавшая ворота из рабицы (прим.: конструкционный материал в виде сетки). По ту сторону - комната, заполненная аккуратно сложенным барахлом. Слева - стена и столы, заставленные коробками вроде той, из которой я взяла свою первую рубашку, а прямо впереди - полки с консервами, упаковки с едой и приправами.

Позади, работали две морозильные камеры, а справа располагались еще одни ворота, которые вели к тому, что напоминало гараж.

– Откуда они все это взяли?
– с трепетом спросила Арлен.

Чувство было взаимным. Я не видела ничего подобного... никогда, даже когда жила с Орденом. У Ромеро были связи, по-видимому, хорошие. У Тито тоже были связи, но больше всего у нас имелось тампонов, все остальное - минимум, необходимый для полу-комфортной жизни.

– Что ж, мы явно должны были найти эту комнату, чтобы пройти через нее, - прокомментировала Арлен, подталкивая меня к ящикам. Она выбрала одну сторону, а я - другую.

– У меня не было возможности поблагодарить тебя за то, что поддержала меня.
– Я говорила мягко, стараясь держаться и болтать как можно тише.

– В самом деле? Ты же спасла мою задницу, когда кто-то другой беспокоился бы только о себе.

В этом она была права. Я могла сбежать, как только каннибал Билл свалился на землю. Найдя пару джинсовых шорт, которые подошли бы мне, скинула ботинки и натянула их под длинную рубашку.

– Я искала свою сестру, - добавила она после паузы, повернувшись, принялась копаться в коробках за спиной.

Скользнув обратно в ботинки, поднялась и продолжила рыться в другой ящике. Начав говорить, оглянулась и впервые заметила чемоданы, сваленные под столом и некоторые, более дорогие вещи, в определенных коробках.

Найдя в паре джинсов бумажник, открыла его и уставилась на удостоверение личности, находившееся внутри. Джеймс Уоллес. Он был служащим в Центриоле.

– Это плохо, - прошептала Арлен.

– Приуменьшение года.

Существовало лишь одно возможное объяснение, которое я смогла найти. Ромеро не искал случайных людей для пыток, он заставлял их исчезать - многих, судя по всему. Целыми семьями, если несколько сумок для памперсов хоть что-то значили.