– О, он хорошо тебя обработал, - засмеялась она, уставившись слишком пристально на Ромеро, а мне это не понравилось.

– А ты можешь разговаривать, как обычный человек?
– отрезала ее взгляд, посмотрев на нее равнодушно.

– Успокойся и обернись вокруг. Все смотрят на него так же, как я. Вот что происходит, когда начинаешь спать с мужчиной, обладающим властью.

Я моргнула, не произнеся ни слова.

– Ты просто должна была знать, что связалась с дьяволом, - насмехалась она.

– Я…- позволила фразе умереть, оглянувшись на Ромеро.

Женщина была абсолютно серьезна. Я уже выяснила, что Дикари - это гребаная банда фанатиков культа, поклоняющихся Ромеро, если точнее.

Однако, знать что-то и наблюдать это физически - две совершенно разные вещи. Мужчина, которого я обожала, почитался как истинный дьявол. Это было не просто прозвище. Казалось, что я приняла кислоту (прим.: химический наркотик) и все еще находилась в отключке.

– Теперь у него есть ты, дорогая. Уже вижу сеть, которую он соткал вокруг твоей бедной маленькой души. В одну минуту он обожает тебя, а в следующую ты до усрачки боишься, что прикончит за то, что неправильно моргнула.

Женщина выкинула сигарету и смяла ее каблуком ботинка.

– Чья, бл*ть, это была идея дать ему нечто столь непорочное? Несомненно, твое совращение должно было свершиться.

– Я никогда не была непорочной.

– У тебя есть сердце, дорогая. Этого вполне достаточно.

Она прошла мимо, сливаясь с толпой.

– Проклятье, - опустив голову, закрыла глаза, сжав виски ладонями. Еще не до конца осознавая, что все это значит.

Подняв голову, встретилась с ним взглядом и, словно прикованный мячь к цепи, он притянул меня к себе. Люди откровенно пялились, когда я шла мимо, рассматривая с любопытством.

– Что это, черт подери, такое?
– не теряя времени, задала вопрос, когда Ром развернул меня и усадил к себе на колени, прижав мою спину к своей груди.

– Это празднование.

– Самого себя? Когда у тебя было время устроить все это?

– Говорил же, у меня есть связи. Этот праздник для тебя... для нас.

– Зачем нам праздновать с твоим культом? Что вообще празднуем?

Я попыталась встать, но он сомкнул руки вокруг моей талии.

– Подумал, что ты обрадуешься этому. Я впускаю тебя.

– Я... я думаю. Мне нужна минутка.

Поцеловала его в щеку в знак подтверждения того, что не совсем напугана - пока что. Снова поднялась и в этот раз он позволил, лишь для того, чтобы двое мужчин в мантиях схватили меня.

Сердце, казалось, выскочит из горла, поскольку я оказалась на земле, а руки и ноги привязаны к деревянным кольям в пентакле.

– Что вы делаете?

Дергала за веревки вокруг запястий, но вырваться не сумела.

– Ром?

Я извивалась в грязи, когда меня окружали фигуры в капюшонах, все с серебряными крестами левиафана на шее.

Посмотрев вокруг, больше его не видела. Мужчина сделал шаг вперед, держа в руках вырывающегося барашка.

Он держал его надо мной, чтобы другой мужчина мог перерезать животному глотку.

– Нет!
– протестовала я, отвернув голову, когда кровь обрушилась на меня сверху, покрывая грудь и шею, а также неизбежно заливая лицо.

Круг людей немного расступился, а я, приподняв голову, увидела прямо перед собой Ромеро без рубашки и в маске, несколько отличающейся от всех прочих.

– Что ты со мной делаешь?
– кричала на него, яростно дергая ремни.

Он накрыл мое тело своим, вдавливая в грязь. Ощутила резкий укол, затем жжение, после чего по ногам потекло нечто влажное.

Резко втянула воздух, когда то же самое повторилось с другой стороны, а затем еще дважды.

Запрокинув голову назад, закрыла глаза и сосредоточилась лишь на дыхании, пытаясь игнорировать то, как реагировало мое тело на эндорфины, прокатившиеся сквозь мозг.

Глаза все еще были прикрыты, когда Ром отодвинул в сторону трусики и вонзился в меня. Я была столь влажной, что он легко скользнул внутрь. Не оставалось иного выбора, как принять каждый дюйм, пока кровь текла по ногам.

Окружающие стали тихо воспевать аве сатане, в то время как он трахал меня еще сильнее, вынуждая нарушить молчаливый пакт - не издавать ни звука.

***

Ромеро

Музыка, льющаяся из ее рта, излучала наслаждение и боль, мышцы сжимались каждый раз, когда я касался ее кончиком ножа.

Мне очень нравилось видеть ее такой, распадающейся на части - это было великолепно. С того момента, как мы познакомились, девушка насыщала зверя во мне, дразнила и, черт возьми, чуть ли не молила вырваться наружу.