И Катерина еще немножко упиралась, но уже скорее по привычке, уже почти не отворачиваясь, не сопротивляясь, уже поддаваясь ему.

Оказавшись в квартире, Сергей властным жестом повел руками по ее плечам, снимая легкий плащ и глядя на нее восторженными колдовскими глазами. Она лишь молчала и загадочно улыбалась, но когда он, наконец, прикоснулся губами к ее нежным, мягким, невыносимо притягательным губам, они податливо раскрылись ему навстречу, окончательно сдаваясь и принимая его.

Чуя скорую победу, Сергей распалялся с каждым вздохом. Катерина, взбудораженная импульсами его наэлектризованной чувственности, сама заводилась, и это провоцировало ее не только позволять, но и требовать близости.

Оба молчали. От первой встречи до первого поцелуя – год, от первого поцелуя до постели всего восемь шагов – тут не до разговорчиков! Шорох летящей на пол одежды, шум дождя, ароматным потоком вливающийся в приоткрытое окно, за которым сумерки превращались во влажную, черно-оранжевую ночь, компрометирующее поскрипывание кровати – все это словно в тумане, самым краешком сознания… Сознания, переполненного прикосновениями, поцелуями, движениями и сбившимся, не поддающимся контролю дыханием.

Сделав шаг, Катерина уже больше не колебалась, не отстранялась… и не стеснялась. Она признавала его безраздельное право на нее, она покорялась, она наконец позволяла ему все то, о чем он так долго мечтал… И это было так чувственно, так опьяняюще-великолепно, что Сергею казалось, будто он растворился в этом блаженстве, и ничего больше нет, только она – ласковая, горячая и какая-то первобытная женщина, которая так доверчиво и беспрекословно ему отдалась.

Осчастливленный, обезоруженный и удовлетворенный, он лежал, пристроив голову у нее на груди, и прислушиваясь к тому, как потихоньку приходит в себя ее обезумевшее от недавней упоительной гонки, сердце, поглаживал ослабевшими пальцами коленку и вдруг сказал:

– Кать, я на тебе женюсь.

Не предложил, не спросил, а поставил перед фактом.

– М-м-м? – она приподняла к нему свое лицо, на котором иронично изогнулась правая бровь.

Сергей повернулся, поцеловал ее в живот и повторил:

– Женюсь. На тебе, – и, ловя взгляд ее удивленных и лукавых глаз, тихо-тихо спросил: – Пойдешь за меня?

Катерина еще несколько секунд смотрела на него каким-то непроницаемым взглядом, а потом откинулась на постель, легко, задорно и счастливо рассмеялась в потолок и ласково ответила:

– Пойду. Куда ж теперь деваться…

Сергей вытянулся рядом с ней, до краев переполненный любовью, счастьем, дикой страстью и упоительной нежностью этой ночи. Он властно обнял, прижал ее к себе – свою женщину, свою любимую, свою жену.

***

Лишь однажды, ближе к утру, выходивший ненадолго Сергей, вернувшись, застал ее сидящей поверх смятого одеяла. Она поджала одну ногу, пристроила подбородок на коленку и смотрела куда-то вдаль задумчиво и грустно. Ему ужасно захотелось провести пальцем вдоль нежных позвонков, прикоснуться к двум темным родинкам, украсившим левую лопатку, заставляя спинку выпрямиться и покрыться милыми мурашками, но он сдержался. Потом, будет еще время.

– Он выдержит, – тихо сказал Сергей, безошибочно угадав, о ком она сейчас переживает. – Он сильный. Хочешь, я сам ему скажу?

– Нет, – печально ответила она. – Нет, я должна сама…

Но с тех пор уже больше она ни разу не упомянула Никиту.

***

Катерина и в самом деле считала, что это будет честно и правильно – обо всем сказать ему лично, глядя в глаза. Знала она, что это будет больно, готовилась, с духом собиралась, и все же разговор этот дался ей очень тяжело. И чувствовала она себя распоследней дрянью, хоть и не должна была ему ничего, и ничего не обещала…

Никита же, вопреки ее опасениям, повел себя вполне спокойно. Он лишь на несколько мгновений до белизны закусил губу, а потом произнес:

– Я тебя понял. Ну что ж, надеюсь, ты будешь с ним счастлива.

Держал удар.

Это потом Светка, яростная и беспощадная, устроила Катерине чудовищный скандал, с ненавистью выкрикивая обвинения в том, что подруга ее брата обманула, использовала и жизнь ему сломала…

Катерина идею не поддержала, от нападок сама взбесилась и проорались они тогда знатно. Бедная Оксана выбилась из сил, стараясь утихомирить их и примирить, но удалось ей это только тогда, когда она сама разрыдалась, не выдержав общего накала эмоций. Девчонки с двух сторон бросились ее успокаивать, но она согласилась взять себя в руки только при условии, что обе они перестанут бросаться друг на дружку как взбесившиеся собаки.

Окончательную же точку в этой ссоре поставил сам Светкин брат.

***

Никита всячески демонстрировал, что с достоинством принял поражение, и даже быстренько женился на Насте, которая с самого начала смотрела ему в рот, трепетно ловя каждое слово.

О его влюбленности в Катерину она была осведомлена прекрасно, но, выходя за него замуж, была уверена, что уж ее-то огромной любви точно хватит им двоим с головою…

Не хватило.

Никита мучился от ревности каждый раз, когда они собирались компанией, и он видел, как счастлива любимая женщина с его соперником. В то же время он страдал, сжираемый совестью, видя, как сохнет по нему такая хорошая, замечательная жена, на все ради него согласная, но на фиг ему не нужная…