Катерина эти встречи тоже не особо любила – больно ей было видеть и Никитину тоску, замурованную в клеть поспешно и необдуманно взятых на себя обязательств, и Настино лихорадочное, вечно страдающее, изъеденное ревностью счастье.

Один лишь Серега чувствовал себя прекрасно, и Катя досадливо гнала от себя гаденькие мысли о том, что он до сих пор наслаждается победой над бывшим другом, упорно отказываясь признать тот факт, что дружба их навсегда закончилась.

Никита долго и искренне просил у Насти прощения после того, как спустя полтора года мучительного для них обоих брака, он отнес в ЗАГС заявление о разводе. Она до последнего не верила, что любимый, но так и не ставший ей родным, муж на это решился, но когда оно случилось, Настя собрала всю волю в кулак и уехала на ПМЖ в другую страну, оборвав все контакты с прежними друзьями.

Лишь четыре года спустя Катерина случайно узнала, что Настя уже несколько месяцев как снова замужем, и вроде бы на этот раз вполне счастливо. У нее буквально гора с плеч упала – против воли она чувствовала себя виноватой в том, что подруга страдает от своей неразделенной любви. Впрочем, их дружба тоже разрушилась, Настя Катерину вроде ни в чем не винила, но общаться с ней больше не хотела.

***

После развода Никита стал у них бывать гораздо реже, но все же заглядывал иногда «по дружбе». Периодически в его жизни возникали какие-то связи, но, видимо, не настолько значительные, чтобы хоть с одной из них он захотел познакомить Сергея и Катерину.

После того, как неимоверно счастливая Катя поделилась со Светкой новостью о долгожданной беременности, Никита исчез из их жизней окончательно. Лишь на рождение Костика он прислал поздравительное сообщение со стандартными пожеланиями любви и счастья. Родившийся через полтора года Данька не удостоился даже этого.

Сам Никита из этой ситуации свои выводы сделал: жениться, или даже построить сколько-нибудь серьезные отношения он больше не пытался, хотя женщины у него, конечно, периодически бывали. Но он их сразу предупреждал: неделя-две, максимум три – и все, свободна.

Свою энергию он направил в работу – лишенный возможности строить любовь. Он принялся с увлечением строить карьеру, и в этой сфере добился не только очевидного успеха, но и завидного финансового положения.

Друзья относились к этому по-разному: кого-то восхищала целостность Никиты и его преданность любимой женщине, кто-то считал, что это не преданность, а тупое упрямство, но так или иначе, а до Кати постоянно доводили (и в первую очередь, конечно же, Светлана), что Никита все еще ждет ее. Особенно последние два года, когда у них с Сережей все рушилось, и это уже нельзя было скрыть от посторонних глаз.

– И чего ты дурака валяешь? – возмущалась Света, очень переживая за брата. – Мужик тебя столько ждал, зовет тебя на все готовое! Ты только согласись, он же пылинки сдувать с тебя будет!

– Вот-вот! – вторила Свете Оксана. – Катюх, я вот с ней согласна! Ладно, не хочешь думать о себе, хоть о детях подумай! Им же нужен мужик в семье! Им нужен батя. А Никита прямо говорит, что готов их воспитывать! Я уже не говорю про то, что он тупо даст тебе бабло, на которое ты сможешь, наконец, нормально жить! Потому, что сейчас, уж прости, дорогая, ты выживаешь! И если на детей у тебя еще ресурсов хватает, то на себя саму – уже нет!

Она бросила выразительный взгляд в прихожую, где рядом с ее новенькими босоножками, и сильными Светиными лоферами, сиротливо притулились скромные дешевые сланцы Катерины. Алименты Серега платил честно, и весьма неплохие, но Катерина принципиально тратила их исключительно на детей, сама довольствуясь весьма скромным пособием.

– Да не будет он им хорошим отцом, поймите вы, наконец! – воскликнула она в сердцах.

– С чего ты это взяла? Думаешь, из-за Сереги?

– И из-за Сереги тоже, – грустно ответила Катя, – но не только… Просто… Ему нужна я, а они-то ему на фиг не сдались!

– Слушай, а по-моему все это глупости! – сказала Оксана, косясь на торт, такой привлекательный и опасный, и со вздохом поддаваясь его несокрушимому обаянию. – Ты сама себя накручиваешь. Ведь Никита их еще даже не видел!

– Я об этом и говорю! Он их в глаза не видел, а уже воспитывать собирается! Все поменялось! Это раньше была я, а теперь я, Катерина, это: я и двое сыновей. Мы – одно целое, и нас можно либо принять вот так вот, целиком, либо не принимать. Но не делить – этого я не позволю! А Никита этого не понимает. Он думает – главное, это на мне жениться, а дети как-нибудь так…

– Ой, Кать, ты иногда такая тугая бываешь, просто невыносимо! – воскликнула Света. – Никто тебя с мальчишками разлучать не собирается! Дело конечно твое, решать тебе, но я сейчас скажу тебе лично мое мнение: заканчивай заниматься глупостями и выходи за него. В конце концов, знаешь, даже если ты сейчас в него не влюблена, то я уверена, у вас точно стерпится-слюбится, а тебе больше не надо будет считать каждую копейку. Он тебя и оденет и обует, дай ему только чуть-чуть внимания и ласки… – она осеклась, увидев возмущенный взгляд подруги: – Кать, ты чего?