Я вновь посмотрела на себя в зеркало. Вроде бы ничего особенного лира Эндрю не сделала, локоны завила и уложила в низкий пучок, выправив две пряди. Кожа теперь сияла, глаза стали почему-то больше, губы ярче… Нет, я не стала яркой красавицей, как моя сестра Валежка или как та же Ханка Беде, которая явно увеличила губы с помощью магических примочек. Но то, что видела в отражении зеркала — мне нравилось. Я стала очень… привлекательной. Возможно, и ректор Тори это заметит?

— Не забывай про каждодневный уход за лицом и волосами, а еще про блеск, — наставляла лира Эндрю. — Тебе пора, Элиска. Если получится, забегай.

Напоследок директриса передала мне печенье, так полюбившееся Матюшей, а еще флакончик с симпатическим зельем с едва уловимым ароматом розы и ванили.

— Даже не знаю, буду ли его применять, — засомневалась я, убирая в карман зелье.

— Если твой ректор вдруг надумает тебя выгнать, другого выхода у тебя не будет. Просто незаметно подушись. Достаточно всего одной капельки, но она вызовет у мужчины легкую симпатию. Да, она быстро исчезнет, но, по крайней мере, в тот момент он передумает тебя отчислять.

Напоследок спросила у директрисы, не слышала ли она про Нотилию планифолию.

— Дорогая, ты же знаешь, академических знаний у меня нет. А в растениях я разбираюсь не лучше тебя, больше в алхимикатах, так как муж был алхимиком, — вздохнула женщина. — Может, тебе спросить у декана? Уж он-то должен знать?

Я кивнула. Придется и правда обратиться к декану, а еще забежать в книгохранилище, вдруг библиотекарь что-то нашел.

Попрощавшись, побежала обратно в Академию. А переодеваясь в форму для бега, осознала, что она действительно стала велика. И это прекрасно! Значит, тренировки с Райтом помогали лучше настоек. Что ж, моему «наставнику» не повезло, теперь я с удвоенной силой приступлю к занятиям!

Джер Райт, как обычно, ждал меня на Малой арене. Но сегодня я была без группы поддержки. И мои сокурсники, и звери остались присматривать за Г рифом. И вот что странно, Райт был любезен как никогда. Не насмехался, а услужливо подхватил под руку, когда падала. И скостил пару кругов, хотя я заявила, что мне поблажки не нужны.

— Ну и характер у тебя, Комарек, — буркнул юноша.

— Принципиальный, — согласилась я.

— Твердокаменный, — вздохнул Райт. — Я думал, ты сломаешься на втором занятии и согласишься убирать мое жилище. Но ты не сдаешься и даже делаешь определенные успехи…

Я остановилась от таких слов. Это что же, вредный студент меня похвалил?!

— Может, у тебя что случилось? — встревоженно спросила его. — Голова не болит? А живот? Ты смотришь на меня странно и гадостей сегодня не говоришь!

— Просто напоминаешь одну знакомую, — отмахнулся юноша.

А когда спросила «Какую», Райт встрепенулся и для особо «ушастых» пообещал добавить еще три круга. Ох уж эти мужчины! Мне никогда их не понять! То на что-то злятся, то ворчат, тут же загадочно улыбаются и странно смотрят вслед. Куда проще найти общий язык с болотной козявкой или с магическими животными. Даже к Матюше я нашла подход, пусть еще и не до конца.

Вот и после тренировки быстренько переоделась, захватив лакомство и книгу сказок, и побежала к моим звериками — искать подход!

Отпустила уставших сокурсников, Змиевский мирно спал рядом с Г рифом, свив «гнездо» из пледа и подушки. Гиппогриф тоже дремал, накрыв друга большим черно¬серебристым крылом.

Я же присела на скамью в коридоре, рядом пристроились потто, приползла Полли, Крылатик забрался на деревянную балку и разлегся на ней, как на ветке дерева. Обычно шумный дракономопс вел себя тихо и выполз из конуры, чтобы тоже послушать сказку. А вскоре раздался «вжих» и рядом со скамьей появилась Матюша. Я обратила внимание, что гаргулья еще не успела запачкать шкуру, нос и рожки блестели, а на морде красовалась улыбка. Раздала пушистым друзьям сухари и орешки, которые прихватила на ужине, а гаргулью угостила печеньем лиры Эндрюс. Звери довольно захрустели, а я приступила к чтению новой сказки.

Сегодня история была об отважной гаргулье, которая спасла город от пожара.

Матюша приосанилась и подсела ближе, рассматривая иллюзорную картинку зверя и горожан. Г риф тоже проснулся и приподнял голову, с интересом наблюдая за светящейся иллюзией. А посмотреть было на что: большая гаргулья набирала в огромную пасть воду из пруда и тушила крыши, пролетая над домами. Жители дружно помогали бесстрашному зверю, а потом поставили на городской площади железный памятник. Правда, долго он не простоял. Вскоре вместо бронзовой на постамент взгромоздилась настоящая гаргулья, и горожане приносили зверю лакомства: сахарок с пыльцой планифолии…

Я осеклась: и опять эта планифолия! Интересно, может, лира Эндрю тоже добавляет нечто подобное, просто у растения другое название? Что там было в рецепте ванильного печенья? Земляные орехи, изюм, тертый шоколад, а еще мука, сахар и масло. Возможно, все дело в изюме или в муке?

Звери заверещали, требуя продолжения и отвлекая от мыслей. Матюша придвинулась ближе. Она доела печенье и теперь принюхивалась ко мне.

— Прости, больше нет, — извинилась я и продолжила чтение.

Сказка подходила к завершению, когда я краем глаза заметила у входа тень. Скосив глаза, обнаружила ректора Тори. Мужчина стоял, облокотившись о дверной проем, смотрел задумчиво вдаль и улыбался. Таким мечтательным я его еще не видела. Кажется, кому-то в детстве не читали сказки. Полли нетерпеливо фыркнула мне на ухо, Вася перевернул пушистой лапкой страницу, и я продолжила. А когда закончила чтение и обернулась, ректора уже не было.