— Многие заметят вас на рауте, но не подойдут, — вдохновенно вещала эрья Жофия. — В их памяти останется лишь ваша осанка, а также то, как вы слушали и как говорили. Запомните: расслабить спину вы, благородные девицы, можете лишь в собственной спальне, перед горничными. Говорить же следует медленно, со значением. Во-первых, таким образом вы отделяете себя от плебеев, коих вечно перебивают, и посему они спешат протараторить свои глупые мыслишки. Во-вторых же, говоря медленно, вы потратите больше времени на раздумья над словами, а значит, не произнесёте ничего лишнего, неподобающего.

Честное слово, приди ко мне в гости такая вот эрья Жофия — вылетела бы в окно, и неважно, с какого этажа, ибо в одном она была права: следить нужно за манерами и словами, не произносить ничего, что расстроит хозяев.

Досталось, правда, не одной мне, это слегка утешало. Особенно эрья Жофия зверствовала, когда мы уселись за стол.

— Не ешьте быстро, — нудела она, — ибо такое поведение расценят либо как жадность, либо как голод.

Вообще люди едят, когда голодны, но эрью Жофию подобные практические соображения, казалось, не интересовали вовсе.

— Не ешьте много. Во избежание дурного впечатления о вас считайте, когда жуёте — пережёвывайте один кусок не менее двадцати раз…

В общем, сервировка закусочного стола произвела на меня впечатление. Когда вновь попаду в бездну, порадую тамошних требованиями как следует пережёвывать куски.

Наконец, нас отпустили, напоследок сообщив, что в следующий раз будем учиться сервировать обеденный стол, а затем — парадный обеденный стол. Какое счастье, всю жизнь мечтала!

«Не понимаю, почему ты злишься. Разве там, у себя, ты ничего подобного не делала? Не в бездне, разумеется. В своём поместье».

Я вздохнула. Конечно, я поняла, что имела в виду Талина. И да, я училась этому — а как иначе? Вторая дочь помещика должна уметь правильно накрыть стол, а потом развлечь гостей изысканной беседой!

Просто это было так давно…

Наверное, Талина ждала ответа, но я ограничилась очередным извинением. Что мне отвечать? Что я завидую этим дурёхам, чья жизнь ограничится этикетом, а изгнание бесей станет чуть ли не самым сильным воспоминанием в жизни? Что отдала бы многое, лишь бы оказаться на их месте?

Так не отдала бы. Хотя завидую. Самая неприятная правда из всех, какие я когда-либо о себе знала.

Меня учили, разумеется. Но когда я думаю об этикете или правилах, перед глазами у меня пламя бездны. Там мало требований, но нарушение любого из них карается… очень строго. А все эти сервировки, букеты, нижние юбки — они за пеленой забвения.

Я почти их не помню. Вспоминаю лишь по необходимости. Я демон, и важно для меня лишь это. Прежняя жизнь — почти сон, один из многих. Видение, которое никогда не повторится.

И всё же я завидую воспитанницам Института благородных девиц…

После ужина, отправляясь нарезать очередной букет, я очень надеялась на встречу с Арейласом. В конце концов, дело серьёзное, брат Отмич мог бы и подсуетиться. Но вместо брюнета в саду меня ждал невысокий блондин, при виде которого Талина ойкнула — то ли радостно, то ли виновато, а может, и то, и другое вместе.

Вот только его мне для полного счастья нынче и не хватало!

Я улыбнулась, и экье Саман дээ Тибор просиял, шагнув мне навстречу.

Жених Талины выглядел так же, как в её воспоминаниях: слегка встрёпанный, с растерянными глазами щенка, ждущего, что его сейчас погладят. Если на Арейласе мантия смотрелась ещё одним дорогим аксессуаром, то Саман дээ Тибор явно не знал, как носить подобные вещи, и потому носил, как придётся. Из-за этого — а ещё из-за того, что он слегка сутулился — создавалось впечатление, что одежда ему великовата: висит, словно на вешалке, соскальзывает с плеч, слишком закрывает ладони. А ещё сшито небрежно, видать, в студенческом магазинчике покупалось, а не сделано на заказ.

Талину подобное умиляло. Меня раздражало. Причём я даже понимала, почему. Саман к моему дурному настроению вообще отношения не имел, просто бесили двойные стандарты: девушкам, значит, нужно выглядеть ухоженными даже ночью в собственной кровати, а парни и на свидание в кое-как проглаженной мантии могут прийти, слова дурного никто не скажет!

И вообще, это не сад, это какой-то проходной двор! Ну почему, вот объясните мне, почему все, кому не лень, стремятся меня навестить, причём именно тогда, когда глаза б мои их не видели? А вот тем, кого ждёшь, как правило лень…