— Это дом твоего отца? — спрашиваю. Люси прикусывает нижнюю губу и кивает в знак ответа. — Дай угадаю. Он — абсолютный трудоголик, пообещавший провести всё лето со своей малышкой, а затем в последнюю минуту сбежал. Он в каком-нибудь морском круизе со своей новой пассией, которая старше тебя всего на пару лет, и он вряд ли выберется домой, чтобы увидеть тебя во время твоего визита. Однако надеется, что ты поймешь, что ты всегда и делаешь. Просто берёшь его кредитную карту и совершаешь кучу покупок, зная, что из-за чувства вины, что не видится с тобой, он никогда не будет возражать.

Люси пялится на меня, бургер с картошкой забыты, губы размыкаются, как если бы она старалась ответить, но ей трудно подобрать слова.

— Даже не близко? — спрашиваю, выгибая бровь.

— Пугающе точно, — в конце концов, с небольшим смешком отвечает Люси. — Только он в поездке по Европе со своей новой девушкой. Папе не по душе быть посреди огромного водного пространства.

— Весьма иронично, раз он живет в Санта-Барбаре, учитывая, что это прямо на берегу океана, — заявляю я, хватая колу и делая большой глоток. Почти ничего не осталось, мне хочется добавки. Интересно, есть ли здесь повторное наполнение.

— Ему нравится климат, — говорит Люси.

— Угу. — Я рассматриваю её, позволяю взгляду блуждать по блестящим тёмным волосам, всё ещё собранным в беспорядочный и сексуальный пучок, по карим глазам, смотрящим на меня в ответ. У неё полные губы, острые скулы, а нос мог бы считаться слегка большим. Но это неважно. Для меня она чертовски красива.

— А мама где?

— Южнее. Около Лос-Анджелеса.

— Ясно. И я угадал, ты — единственный ребенок?

Люси кивает.

— Мне всегда хотелось иметь братьев и сестер.

— Что случилось? Мама не могла смириться, что придется заботиться о нескольких детях? — Улыбаюсь, чтобы смягчить грубость своего комментария. Не хочется показаться жестоким, но я знаю, какими бывают некоторые из этих богатых дамочек. У них один ребенок, и они сходят с ума, как это отвратительно, что их фигуры изменились навсегда и другой подобной ерунды, что уже никогда не будет по-другому. Я слышал достаточно историй из уст моей мамы, так что знаю, что это правда.

— Маме тоже хотелось ещё детей. Просто… было не суждено. — Люси кажется грустной, и мне тут же хочется сменить тему. Не хочу её расстраивать. Не сегодня.

— Как тебе твой бургер? — Машу рукой на её еду, где уже нет ни кусочка бургера, а только лишь остатки картошки фри.

— Очень вкусно, — признаётся она немного виновато. — Я объелась.

— Серьёзно? — Хватаю картошку и забрасываю в рот, жуя солёное лакомство. — Ты ела так, словно у тебя не было нормальной еды месяцами.

— Скорее недели, — подтверждает она. — Я на диете.

Не понимаю, зачем. Реально не понимаю. Я не обманывал, когда сказал ей, что считаю её тело офигенным. Конечно, никогда раньше не встречался — это то, чем мы с нею занимаемся? Встречаемся? — с девушкой с фигурой, как у Люси, но это не означает, что я не в восторге. Потому что я в восторге. Прошлым вечером мои руки были повсюду на её теле, но так и не дотронулись до самых сладких частей.

— Почему ты на диете? — стараюсь говорить обыденным тоном, но в голосе слышится фальшь. Поняла ли она?

— Я слишком полная. У меня небольшой живот. Поедать бургеры с картошкой и пить ванильную колу никак не помогает моей диете, — произносит она опять грустно. Проклятье. — Но каждый заслуживает день, чтобы немного расслабиться, ведь так?

— Конечно. — Пожимаю плечами. — Но можно я кое-что скажу?

Её тон приправлен весельем.

— Пожалуйста, не сдерживайся на мой счёт.

Я поворачиваюсь к ней лицом, мой взгляд сцепляется с её взглядом. Она смотрит на меня в ответ, веселье угасает, выражение лица становится серьёзным. Люси облизывает губы, отчего они становятся блестящими, и мне отчаянно хочется наклониться через консоль и поцеловать её.

Но я не делаю этого.

— Я люблю округлости, — признаюсь тихим голосом. — Знаешь, иногда мужчинам нравится, когда есть, за что подержаться.

Она щурится. Медленно.

— Ладно, — произносит она, растягивая слово.

— Не палка с грудью. Совсем невесело обнимать мешок с костями, — утверждаю я.

Люси щурится сильнее.

— Ты намекаешь, что хочешь обнимать меня?

— Всё, к чему ты готова, я в деле, — говорю ей. Обнимать. Целовать. Трахать. Ага, я в настроении для всего.

— Мы только познакомились, — напоминает она.

— Мы познакомимся поближе.

— Я не обнимаюсь с парнем на первом свидании. — Опять тихий и чопорный тон. Ни секунды не верю. Мне кажется, я бы смог разжечь эту девушку, если подольститься — а я очень хорош в лести. Мне бы хотелось быть тем, кто заставит её потерять голову.