— Она что, выблевывает свои кишки? — спрашивает Тристан.

— Нет, но она жаловалась на головные боли, — отзываюсь я.

— Хм. — Шеп тянется к розовой коробке за вторым пончиком и выбирает яблочный, свой любимый. — Что ты будешь делать, если она беременна?

— Поступлю правильно, — машинально отвечаю я.

— И это… — Шеп позволяет своему голосу дрейфовать, ожидая моего ответа.

— Помогать ей. Возьму на себя полную ответственность за ребёнка. Возможно, попрошу Люси выйти за меня замуж. — То, что я произношу эти слова так спокойно, в то время как внутри всё бушует, говорит о многом.

— А твои родители? — интересуется Тристан.

Закрываю глаза и на долгое, мучительное мгновение надавливаю ладонями на них. Именно этого дерьма я и боюсь. Уверен, они выйдут из себя и будут доказывать, что я разрушил свою жизнь. Я прям слышу, как они это говорят, и с этим не поспоришь.

— Наверное, отрекутся от меня, — бормочу я.

— А как отнесется к этому Люси? — спрашивает Шеп.

— Наверное, ей будет всё равно. У неё тоже есть деньги, — говорю я, убирая руки от лица. — Я только что получил деньги из трастового фонда, оставленные мне в наследство. — От моего деда, который всегда заботился обо мне и любил меня гораздо больше, чем люди, называющиеся моими родителями. Я очень скучаю по этому старику, он умер, когда мне было десять.

— Слушай, на мой взгляд, ты слишком остро реагируешь, — заявляет Тристан, толкая плечом Шепа, когда тот склоняется над столом, пристально глядя на меня. — Ты даже не знаешь, беременна ли она, а уже готовишься к худшему из возможных сценариев. Мне кажется, тебе стоит перестать париться и просто посмотреть, что произойдёт.

В его устах это звучит так просто. Но, это не так. Мне бы этого хотелось, но всё совсем не так.

— Ты что, не понимаешь? Мне нужно быть готовым к самому плохому сценарию.

— А как насчёт аборта? — предлагает Тристан.

Мысль о том, чтобы сделать такое с ребёнком, которого мы с Люси зачали…

— Нет. Я не смогу.

— А что, если она сама захочет?

— Это её тело, так что она имеет право сделать этот выбор, но я чертовски надеюсь, что она не пойдет на это, — горячо возражаю я.

— Так зачем же ты вытащил сюда наши задницы? Просто чтобы поведать нам, что ты до смерти боишься, что твоя девушка залетела от тебя? — спрашивает Тристан.

— Да, просто… мне нужно было услышать от вас, парни, что всё будет хорошо. — Чёрт, я весь на нервах, и мне больше не с кем поговорить. Люси рассказать всё это я не могу, потому что это может её разозлить или, что еще хуже, задеть чувства.

А она последний человек, которого я хочу обидеть.

— Если бы такое случилось со мной, я бы сошёл с ума, — тихо говорит Тристан. — Так что мы с тобой.

То, что Тристан фактически позволил взглянуть на его чувства, очень важно. Этот парень никогда ничего не воспринимает всерьёз. Зато всегда ворчун и заноза в заднице. Добрый и чуткий Тристан проявляется редко, поэтому я ценю его слова.

— Спасибо, приятель, — благодарю я.

Мне даже не нужен совет, не обязательно. Только, чтобы друзья сказали, что я переживу это. Что да, вероятно, я слишком остро реагирую, и, хотя меня бесило, что Тристан озвучил это, скорее всего он прав. Доказательств пока нет. Завтра у Люси могут начаться месячные, и это будет забавная история, над которой спустя несколько лет мы будем смеяться.

Помнишь те две недели, когда я думал, что от меня могла залететь девушка? Чертовски уморительно!

Хотя, неособенно. Сомневаюсь, что и через несколько лет буду считать это забавным.

— Что бы ни случилось, мы поможем тебе, — говорит Шеп, и его слова, выражение лица, всё в нём совершенно искреннее. — Не парься. Сейчас ты ничего не можешь сделать. Она либо беременна, либо нет.

— Я бы предпочел второй вариант, — признаюсь я.

— Понятное дело, — бросает Тристан. — Я бы тоже предпочел его.

— И я, — соглашается Шеп.

Мы молчим так почти час, все трое погруженные в свои мысли, поглощая пончики, пока коробка не пустеет, и лишь изредка бормоча несколько слов то тут, то там. Мой разум слишком переполнен всевозможными сценариями, чтобы сосредоточиться на чём-то ещё.

Не могу определиться, радоваться мне или грустить из-за возможного исхода. Мне начинает казаться, что до конца жизни я буду в полной жопе.

И ничего не могу с этим поделать.

Люси

— Люси? Это ты?

Замираю, услышав знакомый голос, страх скользит по моей спине, я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и готовлюсь быстро придумать ложь.

Но как я могу обойти тот факт, что стою в очереди на встречу с моим консультантом по финансовой помощи? В моей голове совершенно пусто. Тут уж ничего не поделаешь.

Медленно поворачиваюсь и вижу, что за моей спиной стоит грёбаная Джейд, её глаза широко раскрыты, рот сложен в эту маленькую идеальную букву «О». Яркие волосы заплетены в длинную толстую косу, и на ней нет макияжа, так что всё, что я вижу, — это лицо, полное веснушек. Она восхитительна. Себя же я не чувствую такой. Скорее, чувствую себя загнанной.