— Ладно, — махнул рукой директор. — Не хочешь говорить, не говори. Торты, что делают твои коллеги, тоже влет расходятся. У нас теперь, как поезд мурманский, или московский подходит, сразу очередь у дверей образуется. Все хотят домой в подарок увезти.

Давай лучше обговорим, когда тебе отгул дать.

После недолгого обсуждения мы договорились, что отгул дадут в ближайшее воскресенье. У меня, как никак сменная работа, а Люде будет проще, не надо отпрашиваться для поездки.

— Люда, мы в воскресенье едем в Ленинград, смотреть комнату. — сказал я, вваливаясь домой с большим пакетом.

— Какую комнату? — изумилась жена. — Санчик, ты здоров?

— Как бык. — ответил я. — Понимаешь, меня уговаривают на работу в Ленинграде, и даже дают комнату в коммуналке, вот ее мы и поедем смотреть.

— Красовский! — строгим голосом сказала Люда. — Я без звука поехала за тобой в Петрозаводск, хотя мама предлагала кучу вариантов остаться в Вытегре. Но сейчас, когда у нас есть вариант получить кооперативную квартиру, я считаю, что ты дурак со своим Ленинградом. У меня хорошая работа, я даже не предполагала, что такая бывает. Это тебе не больных по лестницам таскать. У нас приличное жилье, ты ведь не будешь отрицать, что получила его я?

— Погоди! Мне все понятно! Ты делаешь это, потому злишься, что сам ничего мог предпринять, чтобы получить для нас жилье. Поэтому и придумал эту аферу с Ленинградом. Глупенький, я никогда так не считала. Я бы без тебя ничего бы не смогла сделать.

Хотя я предполагал такую реакцию на мои слова, но на всякий случай сделал расстроенный вид. Привлек жену к себе, обнял и заговорил:

— Люда, ну почему сразу афера? Работу мне предлагают в ресторане на Московском вокзале. Комнату дают в коммунальной квартире неподалеку. Давай съездим в выходной в Ленинград, билеты будут бесплатные, посмотрим комнату, это ведь нас ни к чему не обязывает. Потом, прогуляемся по Невскому проспекту. Посмотрим на людей, себя покажем. Может в Гостином дворе, какой-никакой дефицит купим.

— У нас денег нет на дефицит, — глухо пробубнила Люда мне в подмышку.

— Найдем, — ответил я, внутренне торжествуя. Главное ведь правильно поговорить, найти нужные слова и женщина на все согласится.

Опустошив принесенный пакет, я быстро накрыл стол. Салат из помидор с майонезом, салат столичный, разогретый фирменный лангет в сметанном соусе, издавал манящий запах, небольшая розетка с черной икрой дополняла натюрморт из конфет с апельсинами и гроздьями винограда. И в главе всего стояла бутылка экспортной Столичной водки.

— Это в честь чего? — спросила жена, украдкой смахивая слезу. Ну, никак она не может отстать от этой привычки, рыдать по любому поводу.

— Да, просто в честь того, что мне захотелось устроить праздник, — ответил я и начал откупоривать водку.

Налив крохотные по двадцать грамм рюмки до краев, я сказал:

— Людочка, давай выпьем за то, чтобы у нас в жизни все получалось, как получалось до настоящего дня. И какие бы невзгоды и непогоды нам не встретились на пути, мы бы продолжали верить и любить друг друга.

Ха! Ну, кто бы сомневался. Люда опять расплакалась. Но чокнулась и выпила рюмку до конца. Сразу видно папину школу.

Если кто-то думает, что на этом мы и поладили, то он, или она глубоко ошибаются. Уже на следующий день на меня началась психологическая атака. Жена не постеснялась воспользоваться запрещенным приемом, привлекла на свою сторону свекровь.

До нашей поездки в Ленинград обе женщины дружно дудели в одну дуду, обрабатывая меня каждый день, доказывая, какой я осел, не ценю то, что имею и ловлю журавлей в небе, когда в руках жирная синица. И как бы мне с такой ловли не стало совсем худо. Хорошо еще, что теща жила за сто сорок км и дома не имела телефона поэтому не могла к ним присоединиться, а то совсем бы жизни не было.

Тем не менее, вечером во вторую субботу октября мы сели в купейный вагон поезда Петрозаводск-Ленинград.

Хоть я и не отработал одиннадцать месяцев для получения бесплатного билета, в кассе мне его выдали без проблем. А что? Разве кассиру не хочется съесть чего-нибудь вкусненького, а раз так, то с поваром надо дружить. Но до цены купейного вагона пришлось все же доплатить.

Когда на посадке проводница приветливо мне улыбнулась, у Люды сразу испортилось настроение.

— Саша, когда это закончится? — спросила она, когда мы уселись напротив друг друга, хорошо еще, что в купе кроме нас никого не было.

— Люда, ты опять за свое, — вздохнул я. Надо сказать, ревность жены начинала действовать на нервы. С одной стороны, ее можно было понять, я во время учебы, да и сейчас на работе находился в женском коллективе. Мужчин в ресторане было всего четверо, вместе со мной, Арсен, директор и официант Миша. Но с другой стороны, поводов для ревности я не давал.

Выяснению отношений помешал появившийся пассажир. Рыжеватый толстяк лет сорока, изрядно поддатый бесцеремонно плюхнулся на сиденье рядом с Людой.