— Понятно, — эхом отозвался я. Так и подмывало спросить, что же показал анализ, скорее всего, экстренной дипломатической почтой, отправленный в Союз.

Но, что спрашивать? Если бы я ошибся, сейчас надо мной не смеялся только ленивый. А раз разговор зашел о благодарности, значит, не ошибся.

Заверив присутствующих в своей благонадежности, я отправился к своим печам и котлам.

Оставшись вдвоем, Никодимов и Маркова с минуту молча смотрели друг на друга.

— Ну, и как вам наш повар? — поинтересовался Никодимов.

— Странно все это, — пожав плечами, улыбнулась Татьяна Викторовна. — Не представляю, как он понял, что у этой Герасимовой шанкр на губе. Я, осматривала ее уже целенаправленно и все равно были большие сомнения, что это сифилис, только анализ все поставил на свои места. Не может быть у парня, не имеющего отношения к медицине таких знаний.

— Вы неправы, — почесал затылок безопасник. — У этого молодого человека мама — терапевт, а брат заканчивает медицинский факультет. Так, что учебников дома у них хватает, в том числе и по венерическим болезням. Мне другое лично интересно, сколько медицинских голов за этот просчет полетит в Союзе?

— Нисколько, — сообщила врач. — У женщины имел место половой контакт на следующий день после сдачи анализа. А уехала она, спустя три недели после обследования. Как раз время для шанкра пришло.

— Ладно, — хлопнув по столу, Никодимов закончил разговор. — Только хочу предупредить и вас уважаемая Татьяна Викторовна, тоже держать язык за зубами.

Очень некрасивая история у нас с вами получается, не дай бог дойдет до журналистов. Вот тогда полетят уже наши с вами головы.

И все же слухи пошли. Никто мне ничего не говорил, и не интересовался, куда испарилась моя несостоявшаяся коллега, но по уважительным взглядам некоторых товарищей, было ясно, все работники посольства прекрасно осведомлены, благодаря кому их массово не таскают в медицинский кабинет и не берут кровь на реакцию Вассермана.

Ну, а у меня все шло по накатанной дороге. Из-за отсутствия подмены, я с зимы не мог навещать родственников, и даже найти время для похода на авторынок. Дом работа, работа дом, вот все мои развлечения.

Машину мне нашел Армас. Он же заверил, что Волга, сменила всего двух владельцев и находится в отличном состоянии. Конечно, было обидно, что даже на выбор машины не хватает времени. Но делать было нечего. Пришлось доверить покупку родственникам. И вскоре на площадке у дома встал на стоянку мой первый в этой жизни автомобиль.

На работу я на нем не ездил. После утренней разминки, садился за руль, заводил двигатель и, сделав круг почета вокруг дома, снова ставил на место.

На работе моей покупкой очень заинтересовались охранники. Один из них даже не поленился придти и заценить автомобиль. Дипломатам моя подержанная рухлядь была не интересна. Они мечтали о новых машинах. Ну, а если не о новых, то хотя бы приличных, подержанных иномарках. Но все равно завистливых взглядов хватало.

Но видимо есть бог на белом свете. В конце мая у нас появился новый повар. На этот раз это оказался мужчина в полном расцвете сил, как говорил Карлсон.

Толику, как он мне представился, было около сорока лет. Как и Петрович, он оказался москвичом. Шустрый, несмотря на огромный живот, он моментально перезнакомился со всем коллективом и чувствовал себя, как рыба в воде.

Первые несколько дней меня, привыкшего за последние полгода к тишине, эта говорливость раздражала, но одно то, что я могу позволить себе выходные, компенсировало все неудобства.

И я начал собираться в отпуск.

Первым делом тщательно проштудировал все требования таможни, чтобы не нарваться на конфискацию, а затем начал вдумчиво заполнять багажник тряпьем, обувью и прочим дефицитом.

Провожать меня в дорогу никто не собирался. Лишь Никодимов вздохнул, посетовав, что снова остается без спарринг-партнера.

Вначале я рассчитывал на переход в Вяртсиля, но вовремя узнал, что сейчас там пропускают только железнодорожные составы и грузовики. Поэтому пришлось катить в сторону Торфяновки.

С финской стороны к моей машине скучающей походкой подошел таможенник. Попросил открыть багажник. Пальчиком шевельнул объемистый баул и сообщил, что я могу двигаться дальше.

Так, как очереди практически не было, я сразу проехал на наш КПП.

Зато здесь ко мне с радостными улыбками спешили сразу трое доблестных представителей таможенной службы.

Один схватил документы на машину, сразу отошел в сторону и начал их внимательно изучать, чуть ли не под лупой.

— Изучай, изучай, — насмешливо думал я. — Хрен чего наизучаешь. Машиной владеет дальняя родственница, которая доверила мне свою собственность только с правом управления. Документы оформлены у нотариуса, и заверены в консульском отделе посольства, комар носа не подточит.