— Позже зайдешь. Дай нам поговорить, — настаивала Катя.

Посмотрев на нее долгим взглядом, Костя вышел, хлопнув дверью. Катя опустила глаза.

— Я прекрасно понимаю, что ты обо мне думаешь, — начала она.

Алеша молча смотрел на нее.

— Я перед тобой очень виновата. Прости меня, — сказала Катя тихо.

— Катя, не думай, что я тебя обвиняю или навязываюсь. Твое дело, как тебе поступать, — и Алеша отвернулся.

— Леша, я тебя не предавала! — воскликнула Катя.

— Ты просто бросила меня. Скажи, это потому, что я — инвалид? — спокойно спросил Алеша.

— Нет! Леша, пойми. На меня столько свалилось, я растерялась, наделала ошибок, тебя обидела… Но кто в жизни не ошибается? Главное — чтобы человек понял, что совершил ошибку. А я все теперь поняла. — Катя. подошла к Леше и взяла его за руку. — Я была неправа по отношению к тебе.

— А сейчас? Сейчас ты как ко мне относишься? — спросил Леша.

Катя молчала, собираясь с мыслями. Неожиданно в комнату снова зашёл Костя. Увидев, что Катя держит за руку Лешу, Костя нахмурился.

— Я должен тебе кое-что сказать, брат, — Костя пошел на защиту своих интересов.

— Костя… — попыталась его остановить Катя.

— Теперь ты помолчи, — оборвал ее Костя. — Не хотел тебя расстраивать, но ты ведь хочешь знать правду?

— Хочу, — твердо ответил брат.

— Катя призналась, что на самом деле любит меня, — Костя пошел ва-банк.

— Это правда? — Леша взглянул Кате в глаза. Она потупила глаза.

— Конечно, правда. Спроси у наших родителей. Она им это сказала, — ответил вместо нее Костя.

— Леша, это не совсем так… Вернее, все совсем не так, но… — начала невнятно бормотать Катя, но, запутавшись, замолчала.

— Нет, Катя. Именно это ты и сказала. И мне, и нашим родителям… Или ты снова отказываешься от своих слов? — требовательно спросил Костя.

— Я… я не знаю… Понимаешь, Костя, мне кажется, я все еще продолжаю любить Лешу… — растерянно вымолвила она.

Повисла неловкая тишина. Костя обратился к брату:

— Думаю, Кате пора сделать окончательный выбор и больше не морочить нам с тобой головы.

Повернувшись к Кате, он решительно объявил:

— Катя, определись. Здесь и сейчас! И скажи: кого из нас ты на самом деле любишь?!

Братья с напряжением ждали Катиного ответа. Ей было неудобно, и она прятала глаза. На Костиных губах застыла злорадная ухмылка:

— Мы ждем ответа, Катя. Так кого же из нас ты все-таки любишь? Меня или Лешу? С кем ты? — повторил он настойчиво.

Катя лихорадочно соображала, что бы ответить.

— Я не знаю… — наконец тихо вымолвила она. Возмущенный Костя воскликнул:

— Не знаешь? Ты же говорила, что любишь меня!

— Или все же меня? — тихо уточнил Леша.

— Не давите на меня! Я еще сама не разобралась, — умоляюще попросила Катя, и в голосе ее слышалась боль.

— Катя, я тебе не игрушка! Со мной такой номер не пройдет! Скажи ему, что ты теперь со мной. И точка! — грубо оборвал ее Костя.

Катя затравленно переводила взгляд с одного брата на другого. Она тяжело дышала. Не выдержав напряжения, Леша привстал на кровати:

— Перестань ее мучить! — приказал он брату.

— Это я мучаю? Я? — Костя ошарашенно посмотрел на Алешу и в ярости выкрикнул: — Знаете что? Разбирайтесь между собой сами! Мне это все осточертело!

И он выбежал, громко хлопнув дверью.

Маша с Ксюхой, продолжая беседовать, добрались до Ксюшиной работы. Зайдя в аппаратную, Ксюха сказала:

— Маш, ты говоришь, что просто помогаешь Леше. Но он ведь такой симпатичный парень!

— И что? — удивилась Маша.

— Ты влюблена в него. Правда? — утверждающе спросила Ксюха и, увидев, что Маша не отвечает, мягко предложила. — Мне ты можешь все сказать.

— Не могу сказать, любовь это, или нет. Мне кажется, я еще просто не знаю, что значит любить, — задумчиво ответила Маша.

— Но что тебя тогда с Лешей связывает?

— Это какая-то духовная связь: я все время о нем думаю, чувствую его.

Ксюха внимательно посмотрела на Машу, а та продолжала:

— Леша мне часто снится…

— Еще и снится? Маш, но все это вместе взятое и есть настоящая любовь! А как он тебе снится? — восторженно подхватила Ксюха.

— Я вижу его, но на самом деле это словно не он. Другая одежда, другое время. И себя вижу. Я тоже будто не я. Все так странно… — задумчиво рассказывала Маша.