Леран ждал ее в своем малом кабинете, один, без секретарей. Отпустив начальника стражи небрежным взмахом руки, он поспешно усадил Роветту в кресло.

— Садитесь, маркиза, вы слишком бледны, — сказав это, отошел на шаг и замолчал, сложив руки на груди.

Роветта подняла голову, положила прохладные пальцы на пульсировавший болью висок и вопросительно уставилась на короля. Его лицо было напряжено, даже искажено, будто он готовился сказать ей что-то крайне неприятное. Она заметила тени у него под глазами и опавшие щеки. Видимо, герцогиня была права, и королева вчера все-таки что-то ему подлила. Но не отраву, потому что подействовала она вовсе не так, как ожидали Геральда со своей верной нянькой.

Почему же он молчит? Это зловещее молчание пугало ее все больше и больше. Уж пусть лучше сразу обвинит ее во всех смертных грехах, но выносить эту мертвенную тишину она больше не в силах!

Вдруг король рывком приблизился к ней и опустился на одно колено.

— Не уезжайте, прошу вас! — это был не приказ, а просьба. — Я понял, что не смогу жить без вас. Наверное, я влюбился, хотя никогда не верил в любовь.

Роветта быстро закивала, не в силах ответить из-за перехватившего горло спазма.

— Вы не против? — удивленный король взял ее руку и принялся перебирать безвольные пальчики. С горечью признал: — Я не могу на вас жениться, но могу сделать официальной фавориткой. Вы согласны?

Роветта снова закивала. По ее щекам покатились слезы облегчения.

— Не плачьте, что же вы? — расстроенно попросил он и принялся осторожно промокать ее слезы своим платком. — Я понимаю, для вашего старинного рода это вовсе не честь. Увы, нарушать вековые законы страны я не могу. Но и брать в жены кого-то из королевского рода не буду тоже, так что вы будете для меня единственной. Наследник у меня есть, так что вступать в династический брак ради потомства я больше не обязан.

Девушка с силой сомкнула веки, прислушиваясь к себе. Почему она ощущает не счастье, как должна была бы после признания в любви того, кого любила сама, а только глубокую печаль? Потому что отныне ей не стоит даже думать о детях? Ведь королевские фаворитки, кем бы они ни были, не могут иметь детей.

Леран легонько провел костяшками пальцев по ее еще влажной от слез щеке и она, распахнув глаза, положила ладонь поверх его пальцев.

— Я так рад, что ты останешься, — тихо признался он. — Я хотел тебя отпустить, хотел преодолеть это изнурившее меня чувство, но не смог. Одна мысль о том, что ты достанешься другому, сводила меня с ума. Это слабость, но я тебя отпустить не могу. Боюсь, что не смогу никогда. Насколько я знаю, твой жених элдормен Ветте?

Только сейчас вспомнив о своем женихе, Роветта покраснела и потупилась. Ей не хотелось о нем говорить. Чувство долга жестоко укоряло ее — она поступает плохо, отказываясь от того, кому была обещана родителями.

Леран поспешил смягчить ее угрызения совести:

— Элдормен любит власть, недаром он подался в эмиссары тайного сыска. — Роветта вздрогнула, услышав это. Элдормен Ветте эмиссар? Для нее это была неприятная новость. — Я дам ему должность главы тайного сыска, это, по сути, второй человек в королевстве после меня. Думаю, после этого он про тебя если и не забудет, то сделает вид. Уж слишком много возможностей перед ним откроется.

Король поднялся с колен и позвал начальника стражи. Тот явился тотчас, как всегда, ожидая приказаний короля за дверью. Понятливо взглянул на разрумянившуюся девушку, от чего та раскраснелась еще больше.

— Скажи внизу ожидающим, что маркиза Аметти никуда не едет. И что я подписал указ о назначении ее официальной фавориткой, а ее отец получит титул герцога. Пусть отправят гонца с этим известием. А сейчас пришли мне моего первого секретаря.

Главный стражник еще раз исподволь бросил любопытный взгляд на новую избранницу Лерана. Зная, что благосклонность короля слишком уж хрупка и недолговечна, заранее пожалел эту наивную девочку и ушел исполнять приказ.

Роветта благодарно улыбнулась.

— Благодарю вас, мой король, — произнесла она стандартную фразу и тут же оказалась прижатой к крепкой груди.

— Просто Леран, моя дорогая, и на «ты». Мы же договорились. — Его дыхание овеяло ее лоб, и она ощутила чуть осязаемое прикосновение его губ.

Она замерла. Называть короля на «ты» дозволялось только его родителям и законной супруге.

— Для меня это огромная честь, — с трудом выговорила она, не зная, как должно себя вести в объятиях короля. Вбитые с детства правила этикета в этом случае помочь не могли. Там ничего не было сказано про этот случай. Назвать короля просто Лераном и говорить ему «ты» представлялось совершенно невозможным.

Он рассмеялся и погладил ее по голове, как маленькую девочку.

— Ты такая скованная. И застенчивая. — Тихо признался, прижимая ее еще крепче: — Ты мне понравилась сразу, еще тогда, когда посмотрела на меня так, как ни одна из женщин не смотрела, с восторгом, будто я, по меньшей мере, красавец. — И с досадой уточнил: — От меня всегда всем что-то было надо, особенно женщинам, поэтому твой взгляд тронул меня до глубины души. Но потом, когда я специально пришел к королеве, чтоб посмотреть на тебя, ты стала такой зажатой, словно я тебя чем-то обидел. Чем? — он требовательно посмотрел на девушку, и та вмиг вспомнила, кто перед ней.