Но некоторые преступные сообщества более удачливы. Мафиозные группы нередко участвуют в законном бизнесе – работе прачечных. Здесь можно сделать большие деньги, если затруднить вход на рынок. Один из способов – напугать соперников. Это достаточно легко, потому что найти и повредить грузовик с бельем или саму прачечную куда проще, чем сумку с кокаином. Еще проще запугивать клиентов. Поклонники сериала «Клан Сопрано» знают, что мафия предлагает ресторанам услуги прачечных по завышенным ценам, вымогая деньги. Логика проста: рестораны практически беззащитны перед рэкетом, потому что не нужно много усилий, чтобы отпугнуть посетителей. При этом вымогательство денег путем предложения дорогой услуги превращает средства, полученные незаконно, в легальный доход. Обычно прибыльный бизнес привлекает конкурентов, но в данном случае они считают, что разумнее найти более безопасный способ заработать.

Получается, что для создания барьеров на входе и поддержания высокой прибыли важно не столько насилие, сколько эффективность организации. Она есть у банка Акселя, а у Корнелиуса ее нет, у обычной уличной банды с ней трудности, а вот у мафии ее с избытком.

К счастью, в более мирных уголках планеты мы обычно защищены от тех, кто использует насилие, чтобы избавиться от конкурентов. Но это не значит, что люди не придумали другие способы отделаться от соперников.

Яркий пример – профсоюзы. Их задача состоит в том, чтобы предотвратить конкуренцию за рабочие места, которая приводит к снижению заработной платы и ухудшению условий труда. Если существует большой спрос на электриков, а таких специалистов мало, то электрики становятся сильнее благодаря нехватке и могут радоваться высокой заработной плате и отличным условиям, не нуждаясь в профсоюзе. Но когда их все больше выходит на рынок, они становятся слабее. Новые электрики играют роль фермера Боба. Профсоюз создается не только для того, чтобы единогласно участвовать в переговорах, но и чтобы приостановить увеличение числа профессионалов.

Когда в девятнадцатом веке распространилась массовая механизация, у работников был серьезный стимул объединяться. В городах возник избыток трудящихся, и каждого человека легко было заменить на другого. Не будь профсоюзов, зарплаты сохранялись бы очень низкими. Благодаря профсоюзам конкуренцию можно было ограничить, а у тех счастливчиков, кто в них состоял, росло жалованье. В США создание профсоюзов ограничивалось антитрастовыми законами, которые разрабатывались для того, чтобы предотвратить сговор между крупными компаниями, но были также направлены и против профсоюзов. Но по мере смены политического климата эти законы посчитали неприменимыми, и профсоюзы набрали силу.

Там, где профсоюзы были изначально успешны, следовало ожидать огромных зарплат. Такие события имели место – например, в американской автоиндустрии 1960–1970-х годов. Но профсоюзы столкнулись с препятствиями на пути к успеху. Считалось, что они выставляют непомерные требования, вынуждая поднимать цены до уровня, считавшегося недопустимым значительной частью общества. Население страны в ответ давило на политиков, чтобы те ограничивали профсоюзы. Иногда силу дефицита у профсоюзов отнимала международная конкуренция. Так, у работников американской автоиндустрии были отличные зарплаты и превосходные условия труда до тех пор, пока японская автомобильная промышленность не начала использовать более эффективные методы.

В случае с угасающими производствами, такими как британское кораблестроение или автомобильная промышленность США, доступные вакансии исчезают с такой скоростью, что у профсоюзов возникают огромные проблемы с поддержанием дефицита кадров. Профсоюз просто не в состоянии угрожать уменьшить обеспечение кадрами настолько быстро, чтобы справиться с сокращающимся спросом на них.

Конец ознакомительного фрагмента.