Конечно, надо его выслушать, а потом всё решить. Честно, я уже утратила веру в благоприятный исход стимуляции, может, Вселенная намекает, что дети не мой удел, и надо просто отпустить эту мысль и жить дальше?

Если бы я знала, что снова столкнусь с неприятной побочкой, возможно, и не согласилась бы на повторные процедуры. Но ведь я знала! С чего бы болям отступить, а крыше не протечь, если так было в прошлые разы?!

Ладно, разберусь по ходу пьесы, но это моя последняя попытка изменить судьбу. Больше не допущу никаких стимуляций, к чёрту детей, к чёрту всех, буду жить для себя и путешествовать. Сбегу на край света или дальше.

В дверь постучали.

— Ты ещё там? — спросил Олег с неизменной насмешкой в голосе. Раньше меня всё в нём возбуждало, но теперь я готова была взорваться от малейшей бестактности.

— Где же ещё! Пять минут не можешь подождать?

Если так пойдёт и дальше, то я наброшусь на визитёра и перегрызу ему горло. В фигуральном смысле, разумеется! Хотя Олегу всё с гуся вода!

Я быстро накинула брошенную на спинку кресла футболку, натянула валяющиеся там же брюки, пусть вещи помялись, зато всё чистое и совершенно не сексуальное. Пусть Олег не воображает себе, что я соскучилась.

«А я соскучилась?» — вопрос возник сам собой, но внятного ответа за пару секунд я так и не получила. Соскучилась или нет, ждала или отчаялась — всё это неважно, другое главное — что он скажет. Олег никогда не ходил вокруг да около, всегда начинал с важного.

— Я слушаю, — произнесла я, войдя в спальню, где застала бывшего разглядывающим моё новое приобретение — раскладной диван.

— Выбросила кровать или продала? — спросил он, не оборачиваясь.

— Второе. Так что ты хотел?

И выбросила бы, но теперь деньги не лишние, вон их сколько клиника сжирает!

— Я нашёл суррогатную мать. Для ребёнка.

Олег повернулся и посмотрел в глаза. Его взгляд ничего не выражал, будто он просто сообщал мне информацию к сведению.

— Зачем? — я решила не быть «умной девочкой», понимающей мужчину с полуслова.

Это так удобно для партнёра, можно при случае сказать, что я всё не так поняла. Нет уж, ты скажешь о своих намерениях вслух, а я решу, достойно ли внимание это предложение.

— Ты же делаешь всё, чтобы заиметь ребёнка. Я убедился, что твоё намерение не пустая прихоть, вот и пришёл. Я подумал и понял, что готов, что хочу тебе помочь, Зоя. Согласен стать отцом твоего ребёнка.

Какое-то время я молчала, сдерживая улыбку. Готов он, сукин сын!

— А почему ты решил, что я не передумала пользоваться твоими услугами? — повернулась я к Олегу, скрестив руки на груди.

Бывший удивлённо поднял брови, но, к счастью, для него не стал возражать и острить.

— Может, я передумала и решила, что чем тебя уговаривать и ждать, что ты соскочишь в последний момент, действительно проще воспользоваться анонимным донором? — продолжила я, втайне радуясь, что вижу, как бледнеет лицо Олега. Ничего, перетерпит, раз пришёл!

— И с чего это ты заявился прямо сейчас? Не месяцем ранее, не тогда, когда я просила тебя об услуге? Нет, подожди, дай сказать или выметайся! — Я чувствовала, что сейчас наговорю лишнего, но уже не хотела останавливаться. Низ живота снова начал ныть, а в груди клокотала ярость, требующая выхода. — Я ведь просила по сути малость. Стать почти анонимным донором и исчезнуть, но ты решил меня наказать. Да, я это заслужила, да я тогда не дала тебе шанса оправдаться не потому что хотела сбежать и искала предлог. Потому что слишком любила и не смогла простить кого-то третьего между нами. Да, Ольге, твоей бывшей, нужна была помощь, и ты весь такой из себя рыцарь решил взять беременную девушку на поруки. Снял квартиру, наведывался узнать, не нужно ли чего, наверное и ребёнка предлагал записать на себя.

— Здесь ты фантазируешь, — вставил Олег.

— Значит, права во всём остальном!

Я ходила по спальне из угла в угол, намеренно избегая как Олега, стоящего у двери, так и того места, где раньше стояла супружеская кровать. Ложе незаконной любви для изменника-мужа и той, которая должна была выносить нашего ребёнка. Я испытала дичайшее облегчение, когда эту двуспалку купили и в два счёта вывезли вон из моей квартиры!

Я ещё долго говорила, а Олег слушал, прислонившись плечом к стене и смотря куда-то на пол. В конце концов, моя ярость иссякла, уступив место усталости и безразличию.

Того, что я наговорила, хватит с головой, чтобы оттолкнуть кого угодно. Если посудить здраво, мне не следовало ссориться с Олегом, надо воспользоваться его материалом, пока он не передумал, и отпустить на все четыре стороны.

И всё было бы просто, если бы мы были друг другу абсолютно чужими. Видимо, у меня ещё не отболело. Или встретив Олега, я снова вспомнила, что ни до него, ни после не встречала человека, который бы принимал меня любую.

В любом настроении, с синяками под глазами от накатившей бессонницы и никогда не упрекал за то, что я снова замкнулась в себе.