– Привет, сестренка! – уверенно шагая вперед, сказал Игорь и уже откуда-то из комнаты добавил:

– Знакомься, это Юра.

Юра так и продолжал стоять в коридоре, пока Лана не предложила ему снять куртку. Она смотрела на него, как на чудо, только подумала, что ее рыцарь потеряется в пути, а он взял и пришел. Лана вспомнила, что ей часто снится один и тот же сон, в котором она видит парня, но только со спины, лица никогда было не разглядеть, а сейчас он стоял перед ней живой, осязаемый, она точно знала, что это он! Юра тем временем стянул с себя джинсовую куртку и остался в футболке, которая прилегала так плотно, что обрисовывала рельеф его тела и обнажала мускулистые руки. Он молча протянул Лане корзину с фруктами, и вдруг она услышала свой голос как будто издалека:

– Спасибо, не стоило, у нас все есть, – и схватившись за ручку корзины, как утопающий за соломинку, скрылась на кухне, пытаясь восстановить сбившееся, как после кросса, дыхание.

Когда они сели за маленький квадратный стол, Юра оказался сидящим напротив Ланы. Она почему-то вспомнила, как Ева показывала ей альбом о миннезингерах и трубадурах, красочные иллюстрации и рассказы произвели на Лану такое впечатление, что с тех пор ночью или в минуты печали она закрывала глаза и переносилась в мир, где представляла себя прекрасной дамой на рыцарском турнире или принцессой, заточенной в башне. Вот и сейчас ее сознание было очень далеко, Лане чудилось, что стол стал очень длинным – дубовым, как в средневековом замке, а Юра вместо цветастой кружки подносил ко рту серебряный кубок, она воображала, что на стенах вместо обшарпанных обоев висят средневековые гобелены, и даже вечный сквозняк в неуютной комнате ей представился сыростью от того, что слуги еще не разожгли камин. Тем временем гости, уставшие после дороги, ушли отдыхать в маленькую комнатку в конце коридора, оставшуюся после смерти бабушки Ланы, а сама Лана, так и не решившись вырвать себя из пьянящего мира грез в неприглядную реальность, даже не убрав со стола, плюхнулась на диван и мгновенно уснула.

На следующий день Лана обнаружила, что присутствие Юры в ее жизни существенно улучшило настроение, и даже обычную поездку в метро в час пик превратило в приятное путешествие, так как стоять им пришлось очень близко друг к другу, говорить вполголоса, а когда поезд вдруг резко тормозил, Лана, будто стараясь удержаться на ногах, хваталась за Юрину руку или куртку, и ей стало казаться, что в эти моменты он смотрел на нее как-то многозначительно. Когда они наконец вышли из метро, Игорю бросилось в глаза небо, яркое и высокое, по которому медленно плыли такие пышные облака, что неудержимо захотелось сладкой ваты, но так как ваты поблизости не нашлось, то они обошлись мороженым. В воздухе как-то особенно пахло – то ли свободой, то ли предвкушением большой любви, они шагали очень широко и вдыхали всей грудью этот Город, смотрящий на них чуть заветренными, но изысканными лицами старинных особняков, Город, шепчущий им свои тайны тихим плеском невской воды, Город великих людей и великих надежд. И тут на мосту они увидели Еву, и, хотя Лана им еще ничего не сказала, они почему-то сразу поняли, что это она.

Бывают такие моменты в жизни, которые, кажется, не предвещают ничего необычного, а, оказывается, несут за собой вечность. Так простая встреча может оказаться судьбоносной, а чье-то улыбающееся лицо, залитое светом, может стать символом женственности и красоты на всю оставшуюся жизнь.

– Знакомьтесь, это Ева, – грустно сказала Лана. – А это мой брат Игорь и его друг Юра.

Тут повисла небольшая пауза, которую прервал Игорь:

– Лана, почему ты не сказала сразу, что твоя подруга такая красавица, мы с Юрой навели бы побольше глянца, – слегка подталкивая друга в плечо, смеясь, сказал он. Юра ничего не ответил и сделал вид, как будто вообще не замечает Еву. Лане это показалось немного странным, но очень порадовало, может быть, ему понравилась она, а такие, как Ева, его вообще не привлекают.

– Вам повезло! – нежным, почти волшебным голосом начала Ева. – Сегодня отличная погода для экскурсии, смотрите, как отражает солнечные лучи купол собора, а ведь его покрытие проводилось очень опасным способом – методом огненного золочения. Погибло много людей от паров ртути.

– Ну давайте подойдем поближе, – жестом увлекая всех за собой, сказала Ева. Пока они шли через сквер, Ева рассматривала своих новых знакомых и удивлялась тому, насколько они показались ей разными: Игорь был рослым и тонким, светлыми были не только его волосы, но даже вся его одежда, и, казалось, весь он соткан изо льна, смеялся он искренне и смотрел прямо в глаза. Ева могла счесть его балагуром и даже наглецом, но она, наоборот, почувствовала в нем нежность совсем еще мальчика. Юра же, напротив, казался ей весь вылитым из стали или свинца, черные волосы и до ужаса черные глаза то ли манили ее, то ли пугали, она еще не поняла, но в те редкие секунды, когда Юра останавливал на ней свой безразличный взгляд, волнение разливалось в Евиной груди. Когда они подошли к собору вплотную, она прикоснулась рукой к одной из колонн, рука ее была такая маленькая на фоне гранитного гиганта, но голос звучал уверенно и звонко:

– Очень интересно, что стены собора начали строить только после того, как установили эти колонны, для чего использовали подъемный механизм Бетанкура. Когда начали устанавливать первую колонну, для горожан это было большим событием, собралось много людей, приехал даже сам император. И, по преданию, под ее основание была заложена платиновая медаль с изображением Александра I. Игорь попытался обхватить колонну руками:

– Ребята, присоединяйтесь, мне одному не справиться, – сказал он, беря Еву за руку и притягивая к колонне.

Когда они все вчетвером, наконец, сумели обхватить ее и замерли на секунду, обескураженные масштабом колонны, Ева, лукаво улыбаясь, прошептала Игорю:

– Это самое странное, что я когда-либо делала.

– Просто раньше ты не знала меня, – подмигивая, ответил юноша. Ева потупила глаза и подумала, удивительно, что еще 15 минут назад его не было в ее жизни, Игорь влился так естественно и легко в поток ее бытия, что, казалось, был в нем всегда. Тем временем Лана была несказанно рада идее измерять колонну, ведь ей представилась возможность взять Юру за руку, но не успела она насладиться этим прикосновением, как он удивленно спросил:

– Почему у тебя такие холодные руки?

– Не знаю, они всегда такие, – смущенно ответила Лана.

– Странно, на улице ведь так тепло, – заключил Юра, пожимая плечами.

Лана не знала, плохо это или хорошо, что у нее холодные руки, она раньше об этом не задумывалась, но сейчас, когда Юра обратил на это внимание, ей стало как-то неловко, она переживала, что ее прикосновение могло не понравиться Юре, тем более что другой рукой он держал Еву, а ее-то руки уж точно всегда были теплыми и мягкими, думала Лана, следуя за ребятами внутрь собора, где Ева собиралась показать им изображение Святого Духа в виде слетающего с небес серебряного голубя. Когда они прошли к центру зала, Лана все еще растирала свои руки, пытаясь их нагреть, она слышала, как Ева сказала, что снизу голубь кажется не больше тридцати сантиметров, на самом деле он размером с человека, и размах его крыльев около двух метров. Лана подняла голову, увидела птицу, которая выглядела почти белой в лучах света, льющегося на нее из окон барабана купола, но, не почувствовав никакого благоговейного трепета, недовольно хмыкнула и принялась снова разглядывать свои пальцы, которые теперь ей казались непомерно длинными, а костяшки на них чересчур выпирающими. Тут к ней подбежала Ева, обняла ее сзади и тихо спросила: