Судя по многозначительному взгляду Марибет, для нас с Габриэлем намечалась еще дополнительная программа, но об этом был дан лишь намек.

Не скажу, что так уж рвалась в театр или на свидание с вампиром. Предпочла бы провести этот день в блаженном ничегонеделанье. Но из благодарности к Марибет решила ее не расстраивать.

А вообще, что самое обидное, так это то, что вину за самоуправство сестры Вэйд почему-то возложил на меня и третировал остаток вечера еще сильнее, чем обычно. Чуть до слез не довел, гад такой. И чего он такой злой, ума не приложу? Даже моя влюбленность несколько померкла из-за необходимости терпеть невыносимый характер напарника. Впрочем, стоило Вэйду улыбнуться или одарить скупой похвалой, как я тут же забывала обо всем плохом и прощала обиды. Только вот случалось это удручающе редко.

Свое недовольство на произвол напарника я изливала лишь в письмах к Арлин, зная, что никуда дальше это точно не пойдет. Но в последнее время переписка отчего-то прервалась. Я по-прежнему писала ей, но ответа не получала, что сильно тревожило. Даже написала родителям Арлин — почтенным Торнам. Спросила, уж не случилась ли чего. Ответное послание было таким туманным и неопределенным, что я окончательно потерялась в догадках. Но главное, они сообщили, что с дочерью все в порядке, и она сама напишет, когда появится время.

Повалявшись еще некоторое время в постели в размышлениях обо всем, что волновало в последние дни, я все-таки поднялась. Марибет вчера заявила, что мой гардероб срочно нуждается в обновлении. И я не могу пойти в театр в своих жутких бесформенных нарядах — именно так она выразилась. Так что скоро эта неугомонная явится за мной и потащит за покупками.

Нужно поскорее приводить себя в порядок и морально готовиться. На завтрак я уже опоздала — следовательно, придется ограничиться чаем с безвкусными галетами. Последние не вызывали у меня рвотных позывов, и я заменяла ими ранее любимые сладости.

Проходя мимо зеркала в ванную, не удержалась от того, чтобы оглядеть себя с затаенным удовлетворением. Насыщенный график, по которому жила в последние недели, и ограничения во вредной пище дали свои плоды. Даже чисто визуально я сильно изменилась, уже не говоря о том, что магические весы показывали теперь шестьдесят килограммов. Конечно, до идеала не мешало сбросить еще хотя бы пять, но уже сейчас контраст с тем, что было раньше, наблюдался разительный.

Больше всего это было заметно по лицу — оно обрело почти что идеальные очертания. Щечки, правда, оставались немного более округлыми, чем следовало бы, но это лишь придавало своеобразного очарования. То, что я сама себе начала нравиться, уже о многом говорило. Ведь трудно было найти для этого более сурового критика.

Моя внешность больше не вызывала смеха или издевок. Скорее, наоборот, заинтересованных взглядов мужчин в мою сторону наблюдалось все больше. Впрочем, это меня мало интересовало. Помимо Вэйда, никто из них не вызывал особой симпатии. Даже напротив, я отнюдь не радовалась их вниманию.

Фигура пока оставалась далекой от эльфийского эталона красоты: грудь слишком пышная, и с талии и живота не мешало бы убрать немного жирка. Но благодаря скрывающим несовершенства фигуры платьям это не было заметно. Так что я вовсе не разделяла негативного мнения Марибет о моей одежде. Она как раз такая, как нужно. Неброская, скрывающая все, что нужно скрыть.

Но девушка права в одном — в театр, где на премьеру соберутся все сливки Бармина, ни в одном из них не пойдешь. Есть, конечно, то белое платье в зеленый цветочек, что я купила в Фанере по настоянию Арлин. Но для вечернего выхода в свет оно не слишком подходит. Да и ушить его не мешало бы — уж слишком я похудела.

Можно ли назвать меня сейчас красивой? Трудно судить, когда речь идет о себе самой, и ты привыкла воспринимать себя безобразной и нелепой. Поневоле продолжаешь искать в себе недостатки и поводы для недовольства. Но по крайней мере, я могла теперь с твердой убежденностью сказать, что перестала быть пугалом или клоуном.

Приятные черты лица. Выразительные зеленые глаза, теперь кажущиеся огромными. Длинные темные волосы с насыщенным красноватым отливом, обычно стянутые в тугую косу или пучок. Эльфийские тонкие уши с удлиненными заостренными кончиками еще больше бросались в глаза при такой прическе, но больше не казались смешными.

В принципе, помимо пяти лишних килограммов придраться к новому облику было трудно. Но все познается в сравнении. Я хорошо помнила, как держалась моя мать, а также видела эльфийских полукровок и квартеронок на улицах Бармина. Они несли себя так, словно были, по меньшей мере, принцессами. Уверенные в себе, внешне сдержанные, не склонные к проявлению сильных эмоций, что придавало им еще более царственный вид. И окружающие относились к ним соответственно, воспринимая как нечто идеально-возвышенное и недостижимое. Если же такая особа снисходила к кому-то из обычных людей, то те гордились этим так, словно обрели истинное сокровище.

Почему я не могла так держаться? Сама не знаю. Но факт остается фактом. Мои движения далеки от идеальной эльфийской грации и порой поражают неуклюжестью и порывистостью. Вдобавок ко всему, на моей физиономии можно прочесть практически все эмоции. Еще и краснею, как девочка-подросток, по поводу и без. В общем, сшибающей с ног неотразимости во мне не наблюдается. Обычный человек, лишь по недоразумению принадлежащий к эльфийской расе. Порой я даже вообще забывала, что эльфийка.

Но в нашей необычной компании, что собралась в доме госпожи Мидиган, хватает странных личностей, разрушающих стереотипы. Взять того же Кая, который вел себя не менее нетипично для эльфийского полукровки, чем я. Или вампира, от которого отреклись сородичи за любовь к человеческой женщине. У остальных тоже хватало своих тараканов в голове, что лишь добавляло им изюминки в моих глазах.