Кай насупился.

— Послушай, — осторожно произнесла я, — чтобы он тебе ни наговорил, вспомни о том, что мы тебе рассказывали о его мастерской. Она многое говорит о предпочтениях графа.

— Да вы просто ничего не поняли, — с жаром возразил Кай. — Он рассказывал мне и об этом. Все только для создания подходящей атмосферы. Он так вдохновляется, понимаете?

— Не понимаем, — насмешливо отрезал Вэйд. — Куда уж нам понять, что происходит в мозгу творческих личностей? — и он демонстративно повертел указательным пальцем у виска.

Я укоризненно глянула на него и доброжелательно обратилась к эльфу:

— Так, может, расскажешь, раз уж граф с тобой поделился?

— Вопрос несколько деликатный, — Кай замялся, но все-таки начал говорить: — Понимаете, Уорен всегда мечтал создать поистине шедевр. В его понимании, конечно. Вот что для вас главное в искусстве?

Мы с Вэйдом переглянулись и синхронно пожали плечами. Напарник же грубовато добавил:

— Да мне как-то вообще побоку это искусство.

Кай закатил глаза.

— Ладно. Вот объясню на своем примере. Для меня главное — отобразить внутреннее во внешнем. Уловить самую суть, которая скрывается за всеми масками, что носит тот или иной человек. Мои картины — попытка отразить эту суть, докопаться до глубины. Не исключаю, что могу ошибаться. Но чем больше развиваюсь, как творец, тем лучше это удается.

Вэйд посмотрел на него даже с какой-то жалостью, словно на умалишенного, но в этот раз ничего не сказал. Я же в очередной раз подумала, что у творческих людей свои причуды.

— Так вот, — не обращая внимания на нашу реакцию, вещал вдохновленный Кай, — для Уорена главное — запечатлеть красоту. То, что, как он считает, властвует над миром, оказывает влияние на души, к чему подсознательно стремится каждый. Красота для него — некое божество, которому нужно поклоняться. Но чтобы запечатлеть ее, следует в некотором роде возвыситься над красотой, хоть на краткий миг стать ее господином. Потому его скульптуры символизируют пленение красоты, попытку ее удержать. Вы не представляете, насколько глубинный смысл заложен в его работах. То, что люди пытаются удержать это божество, присвоить, но никогда не будут по — настоящему владеть им. Людям доступен лишь краткий миг.

— Никогда не слышал большего бреда, — высказал свое мнение о речи Кая Вэйд. — Но теперь я понимаю, на чем вы сошлись. Оба больные извращенцы.

Эльф обиженно поджал губы, а я попыталась сгладить ситуацию:

— Он же просто высказывал взгляды графа, а не свои.

— В своих сексуальных предпочтениях твой новый приятель тоже пытается подчинить себе красоту? — язвительно осведомился напарник.

— Напротив, — буркнул Кай, похоже, еще не отошедший от его предыдущей ремарки. — Когда мы говорили об этом… Между прочим, я только ради вас затрагивал столь щекотливые темы. Хотел его спровоцировать. Так вот… Граф сообщил, что, наоборот, предпочитает служить и покоряться красоте, когда все происходит в обычной жизни. Разумеется, если речь идет о том, что происходит за закрытыми дверями. А вот в мастерской, где он чувствует себя равным божеству и даже его превосходящим, роли меняются.

— Значит, он тебе все-таки намекал на то, что хотел бы с тобой проделать, — усмехнулся Вэйд.

— Он всего лишь высказывал свои взгляды на разные стороны жизни, — уточнил Кай. — И я ценю его откровенность. Настаивать ни на чем Уорен не собирался. Ему достаточно просто общения со мной.

— Нет, ну ты все-таки поразительно наивен, — закатил глаза напарник. — Тебя умело охмуряют. Не успеешь оглянуться, как добровольно окажешься не только в его мастерской, но и постели.

— Это неправда, — сухо откликнулся Кай. — Я не такой идиот, как ты думаешь.

— Тогда, позволь узнать, обещал ли тебе граф устроить выставку твоих картин и сделать тебя популярным?

— Он говорил, что такое возможно, — неохотно признал эльф.

— А о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, ты что-нибудь слышал? Не приходило в голову, что он может потребовать плату за свою помощь?

Кай глубоко задумался, потом сказал:

— Тогда я сразу задам вопрос об этом, если Уорен и правда решит мне помочь.

— Ладно, посмотрим на дальнейшие шаги этого извращенца, — подытожил Вэйд. — Пока рано делать выводы. Сейчас же будь осторожен и предупреждай нас о каждом шаге, связанном с графом.

Эльф кивнул и соскочил со стола, когда мы двинулись к двери. Проводил нас к выходу из квартиры.

— Что думаешь обо всем этом? — спросила я, пока поднимались по лестнице.

— Все больше склоняюсь к выводу, что это ложный след. Да, граф тот еще субъект, но убивать любовника ему было ни к чему. Как видишь, найти кого-то другого для подобных целей для него не проблема. Но пока исключать его из подозрений полностью не стоит.

— Да, ты прав. Посмотрим еще, что покажет допрос графини Нардал. Бидер вроде как обещал нам устроить с ней встречу.