— Кажется, всех. Я не приглядывался, но орали — все и хором. Это было нечто ужасное.

Ирина фыркнула не хуже оборотня.

— А остальные?

— Убийцы мертвы. Все. Девчонок спасли… генерал Филимонов тебе знаком?

— Олег Антонович? Конечно!

— Вот, он подоспел вовремя.

— А ты?

— А я дурак, — самокритично признался оборотень. — Хорошо еще ты с нами не пошла… додумался. Соваться к Стрибогу. Христианин…

Ирина не удержала улыбку.

— Не без того. Хорошо хоть не убил, а мог бы.

— Да?

— Я уверена.

— А кружило нас только так…

— Но все вышли?

— Кажется, все, — Кирилл махнул рукой. — Мне не до того быдло… и ты, вся бледная..

Ирина помолчала пару минут.

Вот где бывают слова, когда они нужны?

Богат и могуч русский язык? И богат, и могуч, а язык все равно не поворачивается.

— Спасибо тебе. Я… я знаю, что ты меня звал. И я вернулась.

Вернулась к тебе.

Вернулась потому, что меня здесь любят.

Вернулась потому, что обрела смысл жизни, и ты — важная часть смысла. Не знаю, как это сказать вслух, но…

— Без тебя моя жизнь была бы… хуже.

Кирилл кивнул. И сжал ладонь Ирины в своих руках. Пальцы у него были горячие, словно температура оборотня была под сорок.

— Выздоравливай. А потом — посмотрим.

Ирина улыбнулась, и прикрыла глаза. Это было лучшее, что ей мог сказать Кирилл. Самое лучшее.

***

Время помчалось, словно бешеный конь.

С утра Ирину навестила тетя Света. И решительно выставила на тумбочку две банки.

— Бульон. Куриный, свеженький. А это цитрусовый сок. Апельсин, лимон, грейпфрут. Чтобы все выпила, ясно?

— Я не описаюсь?

Попытка пошутить привела к поджатым тети-Светиным губам..

— Выздоровеешь — уши надеру. Поняла?

— Да. Как там Сим?

— Чуть с ума не сошел.

Светлана Сигизмундовна вспомнила, как выл и метался по квартире кот, как мяукал отчаянно, словно сердце у него разрывалось, как царапал дверь, порываясь куда-то бежать… да только — куда?

Как она звонила по всем телефонам, как пыталась дозваться хоть кого-то…

Бесполезно.

И как сердце сковывала жуть.

Неужели…?

Если бы ей в тот миг предложили поменяться жизнями, свою отдать, а Ирину вытащить — она бы и не колебалась. Потому что одиночество…

Больше она этого не хочет. Ей нужна ее семья.

Ирина.

Кот.

И — да. Возможно, Кирилл. Она его еще разъяснит, гада такого! Как он мог подвергнуть девочку опасности!?

Отвратительное поведение!

Ирина потупилась.

— Простите. Я правда не хотела…

— Нам с котом от твоих желаний ни горячо, ни холодно, — отрезала Светлана Сигизмундовна. — Скажи спасибо, что ты болеешь, а то бы дала я тебе подзатыльник — звон бы пошел.

— Я не против.

— Зато я не одобряю рукоприкладство.

— Это воспитание.

— Тьфу на тебя. Поганка.

Светлана Сигизмундовна присела рядом на кровать, и Ирина с ужасом увидела на ее лице слезы.

— Девочка… живая.

— Тетя Света! Вы…

Бесполезно.

Светлана Сигизмундовна уже ревела, уткнувшись в больничный пододеяльник неясной окраски. И уговорить ее не получалось… хорошо хоть медсестра заглянула.

И вкатила тете Свете слоновью дозу анальгина с димедролом.

— Я договорюсь, — пообещала она Ирине. — Отвезем домой на скорой.

— Спасибо.

— Не за что. Видно же — переволновался человек.

Ирина кивнула.

Переволновался.

А ведь она думала, что никто уже, что никому она не нужна, что близких людей у нее не будет… разве можно кому-то доверяться?

Можно.

Тоже своего рода магия. И она ласково погладила сухонькую руку пожилой женщины.

Все у них будет хорошо. Ее детям тоже нужна бабушка. А если нет деда — ну так что ж? Может, еще и найдется, со временем?

Вопрос — от кого заводить детей? Но что-то подсказывало Ирине, что и этот вопрос она решит. Со временем.

Теперь у них будет это время.

***

Эмма Марковна принесла горький шоколад в брусках. С ванилью, корицей, имбирем, апельсиновой цедрой… глаза разбежались.

— Не знаю, какой ты предпочитаешь…

— А если молочный?

— Все равно будешь есть горький. Он лучше восстанавливает силы.

— Буду, — Ирина утащила в рот брусок с имбирем. — Спасибо.

— Тебе спасибо. Извини, что я ушла…