Шрифт:
Хотя с последними сложно получилось.
Действительно, молодая пара оставила в роддоме девочку с болезнью Дауна. Но взамен взяли из детдома двоих детей, и воспитывали, как своих. Растили, любили… третьего родили, на этот раз нормального и здорового. Ирина эту семью знала, дед им и помогал во времена оны…
Кто знает, как бы там могло сложиться, оставь они ребенка?
Не стоит и судить. Здесь, хоть Ирина и ведьма, но была согласна с Библией — не судите и не судимы будете.
А вот что дальше происходит с такими детьми?
Ничего хорошего.
Их не усыновляют, фактически, это не жизнь, а медленное путешествие к могиле. Но…
Когда пятеро детей умирает один за другим, за короткое время, это невольно обращает на себя внимание.
Директриса отбрехалась, сказала — эпидемия гриппа, но нянька в это не поверила.
Стала приглядываться. А потом — и уволилась. От греха…
— Гоша, а тебе это рассказали — кто?
Ирина была искренне удивлена. Но легко нашлось свое объяснение.
Гошка мальчик неглупый, и быстро понял, что с поварихой надо дружить. Поближе к кухне, подальше от начальства…
Он и дружил.
Начал с простого — может, я вам помогу, а вы мне за это чая нальете?
Повариха тоже дурой не была, и отлично поняла, что мальчик хочет подлизаться. Но — почему бы нет?
Гошке поручались простые работы. Почистить картошку, порезать овощи, выкинуть мусор…
За это мальчишка получал чай с яблоком или булочкой, лишний кусочек чего-нибудь вкусного — после отбоя. Вот и сейчас…
Пошел к поварихе, а оказался свидетелем разговора, не предназначенного для его ушей. Подслушал, конечно.
— Пятеро детей? — задумалась Ирина.
— Да.
— Няньку как зовут?
— Евгения Михайловна.
Ирина кивнула, пометила себе, с кем надо поговорить — и временно выбросила из головы. Потом, это — потом. А сейчас речной теплоход.
***
На острове тоже было тихо и спокойно.
Кафе, кинотеатр, правда, перестроенный, с мягкими креслами, уютный, но совсем другой.
Так и понимаешь, что детство не вернуть. А может, и не стоит?
В кинотеатре они заняли места для поцелуев, уж слишком там были удобные диванчики. Гошка был счастлив, а Ирина и Кирилл тихо переговаривались.
Целоваться — не целовались, вот еще не хватало.
— Нигде?
— Нигде. И это логично. Места-то публичные, мало того, что через них за день не одна сотня людей проходит, так еще и вампирюга сейчас прячется.
— След оборван?
— Да, похоже.
— А у меня есть еще одна идея. Мы сегодня вечером будем Гошку отвозить?
— Сегодня не будем, — качнул головой Кирилл. — Он у меня ночует, а завтра с утра я его отвезу на занятия.
Ирина кивнула.
— За мной заедете?
— Зачем?
— Поговорить надо будет кое с кем…
Ирина вкратце рассказала Кириллу про Евгению Михайловну, и получила задумчивый кивок.
— Думаешь, они?
— Вполне могли. Я и сама думала про таких детей, но считала, что в них силу не перельешь…
— С другой стороны — дети. Могли попробовать просто провести ритуал… с-суки.
Ирина кивнула.
Могли.
Чисто гипотетически — выброс сил должен быть больше, а что ребенок умственно неполноценный… а что? Им не бывает больно? Холодно? Страшно?
Правильно оборотень сказал.
Но — мягко.
А с точки зрения Ирины: иногда отмена смертной казни — зло. Есть люди, которые ее больше чем заслуживают. Жаль только, два или три раза казнить не получится.
***
Утром Ирина прозвонилась на работу, проинформировала начальника, куда едет и зачем, получила 'добро' — и отравилась к Кириллу.
Они с Гошкой уже были готовы, мальчишка чуть грустил, но Кирилл пообещал ему еще выходные в ближайшее время, пока лето, пока тепло, да еще съездить в другой город, и в цирк сходить. И Гошка засветился собственным светом.
— А Ирина с нами поедет?
— Если сама решит.
— Ириш? Поедешь?
Гошка честно пытался обращаться к Ирине — Ирина Петровна, потом сбился на 'теть-Иру', а потом перешел на 'Иришу', да на том и остановился. Ирина не удивлялась — ее все дети примерно так и воспринимали.
— Будем живы-здоровы — тогда решим, — отговорилась Ирина.
Гошка воспринял это как согласие — и согнул руку в жесте 'Йес!'. Кириллу осталось только руками развести — и хорошо, что они на светофоре стояли. А то бы точно в кого-то пристроились.