— Туда приду я, — вежливо пояснила Ирина.

— Вы уверены, что справитесь?

Девушка хмыкнула.

— Сейчас не девяностые. Должна справиться. Обязана.

Мужчина улыбнулся.

Ну, коли так…

Они дружески распрощались, и Ирина отправилась к Кириллу.

— Юля — отработана. Бестолку. Видимо, потому вампир ее в живых и оставил, — подвел итог Кирилл. — Попробуем с этой директрисой? Как ее, кстати, зовут?

— Юлия Ивановна.

— Забавное совпадение. Думаешь, она еще жива?

— А кто там будет искать? — Ирина пожала плечами. — По документам, небось, все нормально, а в остальном… кому нужны эти дети?

— В природе такие не выживают.

— А мы тратим на них ресурсы, силы, время… да?

Оборотень молчал. Жестоко, но ведь правда?

— Спарту это не спасло, — заметила Ирина. — А если бы они выхаживали слабых…

— То сгинули бы еще раньше.

— Или наоборот — родился бы человек, способный повести их к процветанию? Кто теперь скажет?

— Никто.

— И потом, человек — не животное.

— Вот и проявляли бы это в ответственности. Совместимость смотрели, ясно же, что некоторым парам нельзя детей заводить друг от друга…

— Рано или поздно мы все лечить научимся.

— А пока на планете перенаселение. И ее ресурсы мы тратим все активнее…

— И в космос полетим.

— Ага, полетим мы. На большой губной помаде, ярко-розового цвета…

— Эй, святого попрошу не касаться.

— А если на косметику — и то выделяется больше денег, чем на науку?

Ирина хмыкнула.

— Поумнеют, рано или поздно…

— Только бы слишком поздно не было.

Дальше ехали молча.

***

— Мать твою сорок восемь через семь гробов в один…

Вопль Ирина услышала, войдя в участок.

И — застыла.

Попугай!

Тот самый, здоровущий, кстати — жутко дорогой. Но что он здесь делает?

Ответ Ирина получила ровно через минуту — от Сени.

— Спрячься. Иван Петрович тебя сейчас…

— За что?

— За эту пернатую радость…

— Не поняла?

Сеня заржал и объяснил доступно.

Попугай оказался собственностью одного капитана дальнего плавания. Да, есть и такое в Кораблике.

Ходил капитан на корабле ВМФ, неплохо зарабатывал, а в Кораблике собирался жить, когда демобилизуется.

Здесь у него мать, опять же — уютно и цены на жилье божеские…

Попугая украли около месяца назад.

Мать поплакала — поплакала, да и уехала на курорт, поправлять здоровье. Тоже — на месяц.

— А почему птичку на передержке — не?

— Вот потому.

Попугай словно почувствовал, что речь идет о нем, и разразился такой тирадой, что руки у Ирины сами к карандашу потянулись.

Записать!

Выучить!

И цитировать при необходимости. Сантехникам, к примеру, или алкашам каким…

— И что?

— И так целый день. Передержка не справилась, попугая отдали нам.

— А мы его сплавить никуда не могли?

Ответить Сеня не успел. Хлопнула дверь.

— Алексеева! Явилась?

Иван Петрович воздвигся на пороге, словно Немезида в кителе. Грозный и неотвратимый.

— Так точно, — кивнула Ирина.

— Тогда…

Больше Иван Петрович и сказать ничего не успел.

В участок явилось — ОНО.

Чудовище обло, озорно, хтонически и беспощадно.

Дверь снесла, не замечая преград, мадам Глинская.

— Марина Ивановна.

Иван Петрович произнес это таким обреченным тоном, что проникся даже попугай.

Замолчал на минуту.

Паузой тут же воспользовалась Марина Ивановна Глинская.

— Я сколько буду вам звонить!? Вы что — не понимаете!? Это важно!!! Это вопиющее нарушение законности!!! Это геноцид…

Возможно, она бы рассказывала больше.

Возможно, она бы рассказывала громче.

Но…

Попугай открыл рот. И вежливо, громко, исключительно в непристойных выражениях поинтересовался:

— Какого… и… орет эта…?! Она… и…?!

Онемели все.

Полиция — так точно. А вот Марину Ивановну так просто было не сломить.

— Заткните это чудовище!

— Сама ты… и… старая… и облезлая…!!! — ответствовал попугай.

— А ты…

— А ты…

— …!!!

— …!!!